Низам Маммад - Кил Грин. Мистический роман

– Так поприветствуем молодую банду из Дакоты. Леди и джентльмены, попрошу любить и жаловать! Молодая и перспективная… Группа «Bloody Monday».

Мужичок миновал три ступеньки у сцены тремя прыжками и опустился на деревянный пол в два прыжка.

Кил в это время разглядывал приглянувшийся ему декор, покрывающий потолок заведения. Симметрично расставленные наконечники, как острые копья, напомнили Килу об эпизоде из фильма «Коллекционер», где похожие наконечники постепенно стали смыкать площадь танцпола, заводя толпу в неизбежный железный капкан.

Тут неизвестно откуда появились ребята в черных нарядах и с вымазанными тушью лицами – участники группы «Долбаного понедельника» – и запрыгнули на сцену.

Спустя каких-то несколько минут они уже вовсю напевали свои песни типа «Оставь меня в покое, и туши ты свою траву, я твоя мамба… Черная мамба». Электрогитара жила своей жизнью, ударник не щадил своих барабанов, а Кил внимательно разглядывал содержание третьего бокала с темным пивом.

Взяв с барной стойки лист бумаги, Кил вынул из кармана карандаш и стал рисовать. С самого детства Кил рисовал именно это – один круг с двумя смежными кругами поменьше. Кил подкрасил там, где надо, изобразил глаза, широкую улыбку, и на бумажке появилась рожица Микки Мауса. Это был один единственный неизменный рисунок, который ступал с Килом по жизни бок-о-бок. Сотни таких Микки Маусов красовались у него в школьных тетрадях, в записных книжках и везде, где только можно. В некоторых случаях на лист бумаги Кил помещал сразу десяток таких «мышат».

Линда должна была появиться с минуты на минуту. Так и оказалось. Только локти Кила заскользили вперед, а глаза сомкнулись под действием музыкального опьянения, его лицо обхватили нежные и чуть холодные ручки. Иначе и быть не могло. Обладательницей единственных хрупких женских рук, с которыми он был знаком в Джефферсон-Сити, была Линда. Кил тихонечко опустил руку на ее запястье, в его прикосновении было столько тепла, будто он боялся поранить ее своей грубой мужской конечностью.

Линда покорно опустила руки и подошла справа.

– А вот и я! – запели искры в ее голубых глазах.

Кил улыбнулся в ответ и чудом остановился, чтобы не поцеловать ее, не воплотив желание в реальность.

Волосы Линды были собраны в хвост, а на лицо свободно свисали две золотистые пряди. Она была одета в белоснежное платье с многочисленными красными сердцами и обута в золотистые сандалии. Руки, шея и уши были свободны от металлического прикосновения часов, цепочки, кулона и серег, что делало ее еще милей, чем пару часов назад.

– Ты выглядишь потрясающе, – перекричал музыку Кил в ушко Линды Клиффорд. Хмель начинал действовать на сознание Кила, придавая ему требуемой уверенности. Также параллельно повышалось чувство симпатии.

– Благодарю, сэр, – еле слышно ответила Линда, одарив Грина безукоризненной улыбкой.

Она уселась справа от Кила и стала разглядывать барную стойку, у которой к тому времени во всю разошелся бармен, показывавший flying. Несколько белых бутылей пролетали мимо его плеч, катались по внутренней стороне рук, залетали ему в карман и с хрустом входили в порядочный белоснежный стакан на лету. Похоже, все это было не особо интересно Линде, так как взгляд ее гулял вокруг да около, не соприкасаясь с барным жонглером.

– Мне, пожалуйста, пива! – докричалась Линда до бармена. – Такого же, как и у этого мистера, – улыбнулась Линда, оборачиваясь на Кила Грина.

Улыбчивый бармен налил ей пиво, подложив под бокал фирменную резиновую подставку. Дальше Кил рассказывал о своей жизни. О том, как он потерял отца, когда ему был всего лишь год, о высоких амбициях матери, которые толкали ее на всевозможные поездки и переезды по штатам Америки. О том, как он готовился переехать в Джефферсон-Сити на учебу. И о том, как Мэдлин Грин в последний момент решила переехать вместе с ним, дабы ему не стало скучно.

– И ты всегда жил с мамой, Кил? – спрашивала Линда.

– Ну, почти. Я разошелся со своей девушкой около полугода назад, а выносить одиночество в доме не привык. Вот и решили жить вместе, чтобы и маме не было одиноко. Хотя и прошло множество лет с момента, когда мы потеряли отца, мне кажется, она тоскует по нему и сейчас не меньше прежнего.

Линда слушала Кила, широко раскрыв глаза, и ловила каждое слово. Это и являлось тем качеством, без которого Кил не мог бы представить свою вторую половину. Как бы то ни было, это притягивало Кила словно магнит, правда, как следствие, он становился крайне болтливым.