Александр Масалов - Левый берег Дона

Когда мы выпили за то, чтобы никто из нас не был таким мудаком, как неведомый мне Мурзилка, Генка осведомился:

- Надеюсь, ты спрашивал не для газетной статьи?

- Я сейчас не пишу, - сказал я. - А жаль. Могла бы получиться первополосная "бомба". Что-нибудь вроде: "Сколько людей погорело на крематории, которого нет?". С подзаголовком: "Закулисная история одного контракта". Начал бы я с исчезновения Мурзилки. Или с трупа, обнаруженного где-нибудь в лесополосе на левом берегу. Потом я бы рассказал, чем мертвяк провинился. И перед кем... Но кто это напечатает?!

- Потерпи еще немного, - сказал Генка с сочувствием. - Месяца через три-четыре будешь сам себе хозяин... Валюша, ты, кажется, еще работаешь в фирме "Двадцать первый век"?

- Скорее - числюсь. Я совместитель.

- Тогда скажи мне, совместитель, почему у вас замы долго не держатся? Че, в натуре, требования такие высокие?

- Ну, что ты! - воскликнула мой главбух. И она принялась рассказывать, что вообще-то в фирме "Двадцать первый век" требования обычные. Просто генеральный директор в прошлой жизни был либо Сталиным, либо Калигулой. Но лично она считает, что ему в детстве голову дверью прищемили. Характер не просто мерзкий, а наимерзейший. Ужиться с ним может только педераст. Да и то - не всякий, а только пассивный, с мудаковатостью высшей степени...

- Ай да умница! - воскликнул Генка, хохоча. - Ай да Валечка!.. Ты просек фишку?

- Еще бы! - ответил я. - Когда-то ко мне фээсбэшники подкатывались. Якобы для консультации в частном порядке. Так вот, на их вопросы я отвечал по этому же принципу. С первого раза они не врубились и через некоторое время обратились "за консультацией" вторично... Потом они больше меня не беспокоили.

- Оно самое, - сказал Генка. - Наливай.

Я взялся за бутылку, и Валя тут же засуетилась.

- Ой, мальчики, погодите!.. Мне ж бежать надо!

- Бог троицу любит, - заявил Генка. - Отпустим после третьей.

- Тогда давайте быстрее. Мне еще по магазинам надо прошвырнуться. У меня муж голодный!

- Ну, дом - дело святое...

- Отличный тост, между прочим, - сказал я.

Мы выпили за единственную ценность на Земле, не подверженную девальвации, - семейный очаг, и мой главбух ушла.

Так стремительно, словно в самом деле бежала.

***

- Напрасно я про ФСБ рассказал, - пробормотал я. - Россияне - народ подозрительный и мнительный. Теперь звон пойдет...

- Не выдумывай, - сказал Генка. - Все знают, что дальше тебя ничего не идет... Сколько ты ей платишь?

- Лучше не спрашивай, - ответил я.

- Тогда чем ты ее взял?

- Я намерен принять ислам и сделать ее первой женой в гареме.

- Возьми меня к себе старшим евнухом.

- Считай, что ты принят, - сказал я. - Как только, так сразу... Но отсутствие яиц я лично проверю.

- Да ради Аллаха! Че не сделаешь для старого корифана!.. А теперь скажи: ну, че ты как маленький? У солидного рекламщика все должно быть солидно. Сними этаж в центре лет на пять, сделай офигительный ремонт, сколоти бригаду из лучших спецов, какие только есть в городе. Выпиши пару дизайнеров и имиджмейкеров из Москвы, раструбив, во что тебе это стало... Если с деньгами плохо, я помогу. Без процентов, без залога, без какой-либо фигни.

Я вспомнил звонок из банка. Да, расширяться нужно. Если это не шутка, то мы - я да несколько внештатных дизайнеров - этот воз не потянем...

- Ты прав, - сказал я. - Завтра же сниму роскошный офис. Билл Гейтс, увидев, сопьется.

- Нет, завтра не надо, - сказал Генка очень серьезно. - Займись этим послезавтра.

- А почему завтра не надо?

- Считай для простоты, что я - девица Ленорман и мне было видение.

Я пожал плечами и ответил:

- Нам, сексуальным маньякам, все равно, кого расчленять, - девушку или женщину. Лишь бы орала громко и с чувством...

Генка хохотнул. Это напомнило мне кое о чем.

- Кстати, ты знаешь фирму "Карат"?

- Какую именно? - спросил он. - В нашем городе "Каратов" сотни три, а то и больше.

- Этот "Карат" находится в нашем здании, - сказал я. - Только на этаж выше. Директором там некто Петров Роман Кириллович. Мы с ним знакомы не были. Встречаясь на лестнице, машинально здоровались - и только. А сегодня он вдруг заглянул ко мне как к старому знакомому. Нес какую-то ахинею. Единственное, что я понял, - он просится в твою юрисдикцию. С условиями он якобы знаком, и они его устраивают...

Я выговорился и замолчал, чувствуя себя очень неловко. Сейчас друг детства скривится и обзовет законченным уродом, которому делать нефиг...

К моему удивлению, он выслушал все очень внимательно, не перебивая. Потом сказал: