Макс Халтурин - Даже не думай. Я все равно тебя обману:)

– Я тут решил снять квартиру в вашем районе? Вот смотрю, ваш сосед сдает как раз. Вы не могли бы мне что посоветовать.

Старушка изменилась в лице, когда узнала, что меня интересует, она огляделась по сторонам, так будто боялась, что ее может кто-нибудь услышать, а затем заговорила шепотом.

– Молодой человек, вы бы лучше еще что-нибудь поискали.

– Почему это, что-то не так?

– Я сама, правда, в это не верю, но говорят, что квартира проклята. Сколько там семей распалось, сколько смертей было, жуть. Что-то там не чисто.

– И давно это все началось?

– Давно, – ответила она, – лет двадцать, двадцать пять назад, когда Людочка там умерла.

– Полякова? – прервал ее я!

Она посмотрела на меня, заподозрив что-то неладное,

– Да, – а вы откуда знаете?

– Мне просто тут об этом ваши соседи немного уже рассказывали, – стал придумывать я какую-то нелепицу.

– Да, это было ужасно, продолжила старушка, – такая хорошая девочка была. И что с ней случилось, непонятно. Будто бес, какой вселился. В последние свои деньки она резко переменилась, стала мнительной, раздражительной, злой. Слова против ей не скажи.

Евгения Алексеевна говорила об этом так, будто до сих пор была в обиде на покойницу.

– Вы считаете, она покончила жизнь самоубийством? – стал я подходить с другой стороны.

– Да. Ужасная смерть была, ее нашли в ванной, наполненной собственной кровью. Кошмар, – опять перейдя на шепот, заговорила моя собеседница.

– Она что сама вскрыла себе вены? – попытался я выделить слово «сама».

– Чего не знаю, того не знаю, – ушла от ответа старушка.

На этом разговор был практически закончен, точнее мы говорили обо всем подряд, кроме того, что в действительности меня интересовало. И тут меня посетила еще одна мысль, о которой я впоследствии сильно пожалел.

– А у вас случайно не будет фотографии Поляковой? – спросил я в надежде, что это мне как-то поможет прояснить ситуацию.

– Ну, конечно же есть. Сейчас принесу, – ответила Евгения Алексеевна, подскочила с табурета и понеслась в другую комнату.

Ее не было минут пять. Этого было вполне достаточно, чтобы оценить экстравагантность старушки.

Мебель здесь была не гарнитурная, каждый шкафчик и полочка была тщательно подобраны. Резные лакированные дверцы и украшенные рельефным орнаментом столики, говорили о весьма неплохом достатке Евгении Алексеевны, даже странно, почему это она с таким трепетом ждала свою копеечную пенсию.

В дальнем углу стоял небольшой холодильник, как раз того размера, при котором невысокому человеку (коим была хозяйка) не нужна подставка. В том же углу на стене громко тикали деревянные часы того же фасона что и остальная мебель. Столик, за которым сидел я, находился по диагонали от холодильника и часов. это был стандартный шахматный стол, который старушка приспособила для чаепитий. Соль и сахар занимали центральное место короля и королевы, в том же ряду симметрично стояли черные и красный перец, бутылек с кетчупом и еще каким-то соусом ядовито-зеленого цвета. Мне все это показалось весьма занимательным.

«Так за обедом можно пиалами партеечкой перекинуться,» – подумал я, тем более мне досталась черная, а хозяйка «играла» белыми.

Обои так же были подобраны под общее настроение, на светлом фоне вензелем переплетались несложные геометрические фигуры, общий рисунок представлял собой запутанный лабиринт, со множеством вариантов и не меньшим числом тупиков. Да что я говорю, в тот момент лабиринт мне напоминало абсолютно все

Спустя некоторое время вернулась хозяйка, протянув мне старую потрепанную фотографию.

– Вот она, – сказала старушка, переключив мое внимание с просторной комнаты на маленький клочок бумаги

– ой, как давно это было, мне тогда еще тридцати не было.

На фотографии были запечатлены две подруги на фоне цветущей сирени.

Увидев фото, я на некоторое время потерял дар речи. Потому как Людмила Полякова и моя рыжеволосая Женя из сновидений оказались одним и тем же человеком. Именно ее я видел в своих снах, эти огромные зеленые глаза я бы узнал при любых обстоятельствах (даже на черно-белой фотографии). И вот она издевательски смотрит на меня с картинки, как очередная загадка.

Вроде той про яйцо и курицу, непонятно было, кто появился раньше моя ночная проводница Женя или Люда Полякова, погибшая при странных обстоятельствах.

Ничего, не объясняя, я вышел из квартиры старушки, поблагодарив ее за радушный прием. Это фотография окончательно выбила меня из состояния психологического равновесия. От одной только мысли, что во сне мне является покойница, бросало в дрожь. Ощущение будто я каждую ночь посещаю загробный мир. Неужели она хочет встретиться со мной там? Нет, эти мысли я гнал прочь. Сейчас я буду бороться за свою жизнь, за свое счастье, теперь, когда у меня появилась Алина, я был готов на все лишь бы быть с ней. Так просто я им не дамся, не дождетесь от меня перерезанных вен.