Макс Халтурин - Даже не думай. Я все равно тебя обману:)

– И что с ней потом стало? – спросил я, дождавшись пока старик, закончит смаковать выпитым.

Думаю мою заинтересованность не трудно понять, ясно было одно, в решении проблем мне следовало действовать ее методами.

– Она умерла недели через две такой беззаботной жизни, – спокойно произнес дед.

Я чуть не подавился, когда услышал ответ старика.

– Как умерла? Почему?

– Вскрыла себе вены. Никто так и не понял, почему. – ответил он.

– А что ее родные, говорят? – спросил я

– А что тут скажешь, суицид. Жила она тогда с любовником, но он там точно был не причем, наоборот, он несколько раз спасал ее, а в тот раз не успел..

– А вы можете подсказать мне, где я могу его найти?

– Откуда же я знаю, Сколько лет прошло..

Значит, адреса не вспомните, – сказал я закручивая пробку на недопитой бутылке.

– Ты это брось, я же такого тебе не говорил! – он попытался забрать емкость обратно, – насколько я помню, раньше они жили в переулке Второго Интернационала дом 50 квартира 67,но столько времени прошло.

– Этого быть не может, я был сегодня на этой улице Второго Интернационала, такого адреса не существует…

– На какой еще улице это же переулок. Находиться здесь, не далеко, хотя сейчас возможно его уже переименовали..

Я отдал ему бутылек, а сам полез в карман, нашел там свой расчетный лист, и дал его Степану Петровичу, чтобы тот нарисовал мне маршрут

Старик подробно набросал на клочке измятой бумаги схему, по которой я мог добраться до нужной мне квартиры. Интересно, что на этой импровизированной карте дед не поленился указать СЕВЕР-ЮГ. Может, ожидал, что я буду ориентироваться по звездам.

Мне удалось узнать, что звали ту даму Поляковой Людмилой. Это имя мне абсолютно ни о чем не говорило. Вряд ли мог я ее знать, она умерла, когда мне было лет пять. Ей на тот момент едва стукнуло двадцать. Она была студенткой NГУ. И жила гражданским браком с молодым человеком, о котором Степан Петрович ничего не помнил. Нас роднили только схожие проблемы. И это еще больше меня взволновало, так как мне не хотелось такой же мрачной концовки.

Нужный мне дом находился в десяти минутах ходьбы от заброшенного парка. Это была обычная хрущевка с обшарпанными подъездами, кричащими во всю глотку: «социализм жив». И современными железными дверями, говорящими о тяжелой криминогенной обстановке в городе. Квартира №67 находилась на шестом этаже, а подъезд, как полагается в таких случаях был для «спортсменов» (лифт не работал). Представляете ту радость, которую я испытал, обнаружив что хозяев нет дома. Впрочем, все было не столь безнадежно. На двери висела табличка: прилепленная наспех тонким скотчем

«Сдается в аренду Тел. 89150562607 Михаил»

Я записал номер, но звонить сразу же я не решился. «А вдруг это и есть тот, кто прислал мне сообщение с утра? – подумал я, – надо узнать как можно больше у соседей, о жильцах, а возможно и о Людмиле Поляковой.

Я постучался в квартиру напротив. Дверь открыла миловидная бабушка, с ухоженным лицом и каким-то готическим маникюром. На ней был темная вязаная туника и розовые тапочки, которые предавали ей особую комичность. Наверное, так выглядит большинство состарившихся модниц, время над ними не властно. Мне не пришлось сочинять предлог для знакомства, она меня опередила.

– Пенсию принесли? Ну, проходите тогда, а я вам чайку заварю вашего любимого, – сказал она мне.

Как вы понимаете, эту женщину я видел впервые. А она продолжала задавать мне «очень важные» вопросы. Причем мои ответы ее мало интересовали. Старушка буквально втащила меня к себе в квартиру, довела до кухни, влила в меня чашку чая с лимоном, прежде чем я что-то ей смог объяснить. Я был вынужден примерить на себя роль почтальона, для правдоподобности мне пришлось отслюнявить старушке немножко денжат. Зато спустя две минуты общения я уже знал, что хозяйку квартиры звали Евгения Алексеевна, больше всего на свете она любила свою рыжую кошку и чай с лимоном. Всю свою сознательную жизнь Евгения Алексеевна проработала медсестрой в больнице, а после выхода на пенсию стала выращивать георгины на балконе. Старушка все же посреди своего монолога заметила, что я сильно изменился (и это неудивительно). Невероятными усилиями мне удалось вклинить вопрос в ее болтовню.

– И давно вы здесь живете? – спросил я.

– Ой, да сколько себя помню…

– Наверное, всех здесь знаете? – наводил я ее на нужные темы.

– Ну, всех не всех… – начала увиливать старушка.