A. J. - Прости меня, моя душа

– Я убью тебя! – все твердил Форс, как завороженный своими словами, – Ты никто! Я все! Я настолько важен, что не потерплю рядом с собой никого. Ты не достоин ничего, даже моего взгляда, так что радуйся и благодари! Ну же! Благодари меня, что я говорю с тобой! Я даю тебе слово, но единственное слово. Поколеблешься – убью! В любом случае убью, а сейчас благодари, – после этих слов он словно что-то осознал.

Его лицо встрепенулось, засияло другими красками и начало выражать более глубокое высокомерие. Никогда я такого не видел, ни разу за свою жизнь, которую я не помню, но я рад, что он мне пока дает еще времени, однако его изменение тревожит меня. Его жестокие черты лица, надменный взгляд и лицемерная улыбка как, будто зажили вновь с новой силой. Он словно впал в безумие, но у безумия тоже есть свой характер.

– Нет, нет, нет! – продолжал Форс, – Благодарности это лишь малая часть для меня, мне надо что-то намного большее, то, что полностью обозначит меня и мою позицию, и я знаю что это! Боготвори меня, идиот! Я Бог, я все на свете! Все принадлежит мне, все создал я сам, все возникло от моих рук, все является частью меня! Я Бог! Я все живое и неживое! Ты обязан боготворить меня! Ну же, никчемный человек, говори, раз я даю тебе на то слово!

Ох, нет. Голос Форса, словно еще увеличил громкость. Он проник внутрь меня и все там покоробил. Я бы мог уже давно стать глухим, если бы не здешние странные каноны, но в данной ситуации не на голос стоит обращать внимание, а на смысл слов.

Ох, как же он глуп. Глупость порождает высокомерие, а высокомерие смешивается с безумием и получается жажда убийства. Как же далеко он зашел в своих убеждениях. Он же сам все придумывает на ходу, но почему-то все его мысли, слова и действия направленные лишь в одну сторону. Я уже понимаю, что это полностью его мир, и не важно, как я в него попал, важное то, что он создает себя и свое окружение лишь с одним намерением – унизить. Не вознести себя как Бога, а именно унизить меня. В принципе, за одним следует второе и так далее, но точкой исхода является унижение. Он делает меня никем, он даже заставляет меня думать, что я никто, лишь какая-то вошь средь всего мира. Это является главной его ценностью, за которой стоит чувство собственного достоинства. Он не ответит на вопрос «Почему он выше всех?», но он может ответить на вопрос «Почему я ниже всех?», и ответ будет таким: «Ты низок, потому что я высок!». Это один из принципов высоконравственных людей. Он назвал себя Богом не для, того чтобы казаться или, по его мнению, быть им, а для того чтобы я не был им. Опровергнуть это почти невозможно, потому что он в первую очередь убеждает меня в этом, а потом самого себя. Возможно, он сам не понимает такой системы принципов, так как его мысли заняты другим, однако если бы он посмотрел на себя со стороны, то возможно бы, все осознал и изменил бы свои намерения в еще более худшую и безвыходную сторону. На самом деле он слаб и…

– Боготвори меня, ничтожество! – неожиданно прервал он мои размышления, и вновь начал меня оскорблять и принижать, – Ты должен это делать, это полностью твоя обязанность! Сделай это, а потом я тебя убью, потому что никто не достоин находиться рядом с Богом! Ну же, ущербный!

Вот он. Вот мой шанс идти против него. Я не воспринимал, что там говорил Форс, потому что я и так знал, что никакой правды я там не найду, одно только лицемерие и мерзкое высокомерие. Я чувствую, что мне надо сделать и каким я должен быть. Я должен походить на него, но не действовать по такому же принципу. Я должен убеждать его так же, как он меня, но убеждать в совершенно ином, и это не будет походить на «высокомерие против высокомерия». Прежде чем я сам поверил в свое унижение, я слушал его или хотя бы обращал на него внимание и содействовал с ним. Без этого не будет остального. Мое внимание – это словно бумага, на которой ставится главная точка – унижение. От нее уже разветвляется на высокомерие, лицемерие, гордость, важность, надменность, заносчивость, слегка безумие и т. д. Не будет меня, значит, не будет его личности. Вот так обернулась его важность. Неожиданно, но заслуженно.

Моя тактика такова: показать, что я не заинтересован и как-то опровергать его или, в крайнем случае, вообще не обращать на него внимания и тогда, возможно, он убавит свой пыл. Я буду относиться к его словам безразлично, но надо быть осторожным, потому что иначе он убьет меня. Это тонкая грань между дерзостью и здравым рассудком.

Он остановил меня. Я понимаю, что если я скажу что-то, то он меня услышит, но, вероятнее всего, не поймет мои слова как правду. Я слегка растерян, но не показываю это снаружи. Пусть, моя поза немного кривая и скрученная, ибо я еле держусь на ногах, но зато лицо мое выражает лишь отвагу и уверенность и сердце мое неумолимо бьется в бешеном ритме ожидания. Интересно, как он отреагирует на мой поступок и слова, ведь для каждого из нас существует свое понимание другого. Так, хватит. Надо действовать, а то моя тишина становится слишком подозрительной.