Алексей Пшенов - Шесть, шесть, шесть…

– А у меня имеются совершенно другие сведения, – безапелляционно прервал Егора молодой человек в синем кителе.

Оказалось, что Магда Делонэ, едва придя в сознание, сразу же обвинила в случившемся дежурного хирурга клиники «Зодиак-XXI». Она заявила, что в ответ на просьбу отпустить ее на день рождения подруги, дежурный врач собственноручно осмотрел швы, признал их состояние вполне удовлетворительным и за двести евро согласился отпустить Магду из клиники прямо посреди ночи.

Такой наглости Егор не ожидал:

– Это ложь! У меня есть свидетели – дежурная медсестра и охранник!

– Я их уже опросил, – следователь достал из папки два заполненных бледно-салатовых протокола. – Охранник, в нарушение инструкции, проводил ночную посетительницу в палату Магды Делонэ, и при вашем появлении сразу же вернулся на проходную. А медсестра по просьбе Магды позвала вас в ее палату, и тоже вернулась на свой пост. Что происходило в палате, она не видела и не слышала, но по ее словам в двадцать два часа двадцать пять минут Магда Делоне и ее подруга Лилия Крайнова беспрепятственно покинули хирургический стационар, а вы вернулись в ординаторскую и до семи утра оттуда не выходили.

– Но медсестра сама принесла мне бумагу для расписки!

– Какой расписки, вот этой? – следователь с ядовитой усмешкой указал на мятый лист с крестиками-ноликами. – В общем, картина ясна. Все показания, однозначно, свидетельствуют против вас. И, мне кажется, что к халатности может легко добавиться вымогательство, или понуждение к даче взятки. Я советую вам добровольно признать свою вину и попросить о рассмотрении дела в особом порядке. Это поможет избежать реального срока, а так же сэкономит ваше время и деньги на адвоката.

– Да вы что, совсем охренели?! Да, я лажанулся! Да, меня обманули! Но этим делом должно заниматься в административном порядке мое начальство! А вы, – Егор нагнулся к сидящему за столом следователю и запальчиво схватил его за блестящую пуговицу форменного мундира, – просто обязаны привлечь эту суку Магду и ее подругу за дачу ложных показаний, мошенничество и клевету!

Следователь побагровел и брезгливо отвел руку Егора от своего кителя.

– Подозреваемый, не зарывайтесь! А то получите еще и за оскорбление при исполнении!

– В конце концов, я оставил запись о самовольном уходе Магды в дежурном журнале!

– Вы должны были сделать эту запись сразу по факту ухода в двадцать три двадцать пять. А сделали ее только при сдаче смены, когда узнали, что Магда попала в Склиф.

– Я не знал, что с ней произошло.

– Это имеет значения. Вся новая смена видела, как вы делали запись в восемь утра.

Через три часа Егор Коваленко, слегка сутулясь под сочувственными взглядами сослуживцев, навсегда покинул «Зодиак». В кармане его пиджака лежали полученный в бухгалтерии расчет, трудовая книжка с увольнением по тридцать третьей статье и подписка о невыезеде за пределы города Москвы. Только подойдя к двери своей квартиры и достав привычным жестом ключи, Егор понял, что ему больше нечем выплачивать ипотечный кредит. Расчета и отложенных на черный день накоплений хватит от силы на полгода самой скромной жизни, а потом…

Дальнейшая жизнь Егора превратилась в какой-то безумный калейдоскоп, в котором каждый новый день нес с собой новые неприятные сюрпризы. Пока он мрачно отмечал сам с собою большие новогодние каникулы, Татьяна вернулась к своим родителям, увезла с собой изрядную часть мебели и бытовой техники и, поспешно дистанцируясь от неудачника мужа, подала на развод. Магда Делонэ, вернувшись через месяц из швейцарской клиники, собрала объемистую папку справок, больничных счетов и аптечных чеков, добавила к ним расторгнутый контракт о фотосессии для модного мужского журнала и выставила Егору астрономический иск о возмещении материального ущерба, упущенной выгоды и морального вреда. Банк согласился отсрочить ипотечные выплаты на полгода, лишь на условии единовременного погашения задолженности к первому июля. А муж Ольги, взявшийся безвозмездно защищать свояка, печально сообщил, что у покровителя Магды Вадима Линкевича очень хорошие связи во всех властных структурах, и исход дела предрешен заранее.

Исход дела даже без всяких связей был предрешен показаниями свидетелей. И дежурная медсестра, и охранник, и ночная гостья Лилия Крайнова, как сговорившись, дружно топили Егора Коваленко. Первые двое боялись потерять свои рабочие места, а третья просто помогала подруге. Егор по совету своего зятя-адвоката никак не реагировал на беспардонную ложь свидетелей, но когда на первом же судебном заседании потерпевшая стала в красках расписывать, как он пять минут ощупывал ее грудь, оболганный хирург не выдержал: