Олег Колмаков - Зона отчуждения, или Жуткие игры славянского бога

Ох!.. И как же нравился мне, этот парнишка!.. Высок, симпатичен, остроумен!.. Умел скоро находить выход из любой ситуации!.. В общем: смел, хваток и предприимчив!.. И на что мне только не приходилось идти, как только не старалась я скрыть свои чувства и своё неровное к нему дыхание!.. Да разве, такое скроешь! Юра замечал, ловил любой намёк!.. И отвечал мне, тайной взаимностью!.. То конфетку принесёт, то цветочек!.. На какой-нибудь из вечеринок – бывало, возьмёт и пригласит меня на танец!.. Да так прижмёт к себе, что я, в буквальном смысле, млела!..

А однажды, под хмельком, Юрка и вовсе обнаглел: «…Ведь мы, любим друг друга, – шептал он, на ухо. – …Так зачем, насильно заглушать свои чувства!.. Витьку – конечно, жаль!.. Но тут, ничего не поделаешь – мужик он, не глупый – должен понять!.. Увезу тебя на край света, подальше от завистливых глаз и будь, что будет!..»

Но Рая, как порядочная супруга (хоть и скрипя сердцем), а всё же, ему отказала. Семья и здравый смысл, перевесили её страсть и сиюминутные желания.

«Нет, мой принц ещё не пришёл!.. Он всё ещё, ищет меня!.. Потому и не стоит спешить!..» – оправдывала свой отказ, Рая».

Однако после.… О том, своём ответе – она, весьма сожалела. Особенно тогда, когда Виктор «променял» её, на «зелёного змея». А может и променял-то он её – именно из-за того, что догадывался: кому, на самом деле, принадлежало сердце супруги.

С той самой поры, когда Юрка получил от ворот поворот – след его, в доме Чернышевых, простыл. Он исчез не попрощавшись. И, похоже, пропал навсегда. Мечты – так, и остались – мечтами. И только тот мифический принц – уже представлялся Рае – исключительно, в образе Юрия…

Все вернулось на круги своя. Правда, в последнее время, в голове Раи всё чаще и чаще начинали блуждать мысли с полукриминальным оттенком, по поводу своего, непутёвого мужа: «…Уж лучше б он погиб тогда, на границе!.. Юра-Юра, и зачем ты только спасал его, тащил на себе до заставы?..»

«Эх, и где ты сейчас, мой дорогой друг и тайный воздыхатель?.. Как живётся тебе, без меня?.. – спрашивала Рая, входя в утреннее и ещё совсем малолюдное здание вокзала. А после, обращаясь уже к себе с укором, добавила. – …Что за мысли?.. И до чего ж я, порочная баба!.. Ну, чем не привокзальная шлюха – из своего ночного видения?..»

Наверняка, многим из нас известны те неповторимые и щемящие душу чувства, которые непременно испытываешь, возвращаясь в места, где некогда прошла твоя юность.

Вот и Юрий Александрович Громов – проснулся в это душное утро, необыкновенно счастливым. Наконец-то, он вернулся в родной Омск. В город своей молодости, первой любви и безумных поступков.

Открыв глаза, Юрий увидел рядом с собой, задержавшуюся с ночи, голую девку.

– …Пошла, отсюда!.. – он брезгливо столкнул проститутку с кровати – не желая созерцать в столь знаменательный час, грязную потаскушку.

Ведь именно сейчас, развалившись на мягких подушках в богатом убранстве гостиничном номере-люкс, он окончательно осознал то, чего сумел-таки добиться за последние годы и то, что он может себе позволить.

«…А ведь когда-то, был простым „слесарюгой“!.. На работу и с работы, ходил по заводскому „гудку“!.. Каждый день: и в стужу, и в мороз, в ливень и зной – знай себе топай в этот грёбанный цех, к ненавистному верстаку!.. И никто, так ни разу и не поинтересовался: дескать, есть ли у тебя, Юрок, желание – идти туда?..»

Ненависть к пролетарскому труду – основанном на железной дисциплине и планово-авральной обязаловке – он впитал с той самой минуты, когда отчим впервые привёл Юрку к заводской проходной. Много воды утекло с тех мрачных времён…

Словно палочка-выручалочка – Юрию Александровичу, успевшему отслужить в армии и наработать приличный трудовой стаж – явилась, начавшаяся в середине 80-х, горбачёвская Перестройка. Толком, не осознавая в какое время ему суждено будет жить, Громов осторожно «фарцевал» на барахолке. Немного осмелев, попробовал мотаться «челноком» в Польшу. Ну, а когда появились первые шальные деньжата – погнался за «длинным рублём» в более цивилизованные, капиталистические страны…

Зачем, он вернулся в город своего детства и юности – объяснить внятно, даже самому себе – Громов не мог. Возможно, то была очередная ностальгическая волна, накрывшая с головой его одинокую, заграничную жизнь. Ведь там, на чужбине – новыми друзьями, он так и не обзавёлся. А тут, бесконечные воспоминания о дорогих его сердцу, товарищах – вот и захотелось блеснуть перед ними, во всей своей новой красе. А быть может, просто напросто, он вовремя смекнул, что именно здесь (в полуразрушенной Империи) и сейчас (во времена дикого разграбления народных недр) – как в сказочной Стране дураков – из семян начального капитала, обязательно взрастут денежные леса и рощи…