Сергей Усков - Универсальный ключ успеха

Старлею довелось лицезреть на ужасающие минуты смерти. Мало кто умирает с любовью к прожитой жизни с надеждой на трансформацию этой любви, словно она и есть то русло, что вынесет душу в райские кущи благостной вечной жизни.

Умирают со злостью, с надрывом, со скрежетом зубов. Кто-то в беспамятстве, захлебываясь рвотной массой, кто-то с пеной в глотке, закатив глаза. Их не ждут в благостной вечной жизни. Их держит реальный мир. Держит богатством, роскошью, высшим набором физических наслаждений. Держит незавершенными делами по ликвидации конкурентов и врагов, вознамерившихся вырвать лакомый кусок жизни. Они не могут уйти – они поселяются рядом как призрак грядущей беды.

Шлюзовой камеры им мало. Им нужен подземная база, чтобы вооружиться, дабы совершить групповой акт насилия.

Такого отвратительного сосредоточия фигур, захлебывающихся в злости, Старлей не видал. Безумные взгляды, лязгающие челюсти, искаженные лица… Ба! Да тут полно знакомцев. В реальной жизни они были отъявленными негодяями, первостатейной сволочью, хладнокровными убийцами, гадкими лицемерами. И сколько еще не менее отвратительных морд, пусть не знакомых, но схожих по обуреваемой злости, безумной страсти крушить остатки доброго. Словно это доброе – причина безвременной кончины.

Старлей захлопнул окно. Голос дрогнул:

– Что получилось еще хуже, страшнее, опаснее. Если они проникнут сюда, нам точно копец.

Псы окружили Старлея. Кот прыгнул на руки. И припадая к груди хозяина, обхватил лапами шею. Влажный нос уткнулся в человеческую кожу.

Они вместе. Но этого мало.

Стоит погожий майский день. Небо блестит яркой синевой; нежным пухом зеленеет травка на газоне, у которого стоит Полина, рассеянно внимающая весеннему теплу. Сегодня она обулась в новые туфли на высоченном каблуке, и с некоторым колебанием сменила привычные темные джинсы на модную юбку, наполовину обнажающую стройные ножки. Вот бы ещё курточку с получки сменить и тогда… тогда обалдевший муж исцелует её всю и сумеет довести до классной чувственной развязки.

Полина поджидала Евгения Борисовича, совершенно не думая о нём. Так поджидают запропастившийся служебный автобус, чтобы поехать в центральный архив. Редкий эффект расширения внимания открывал прежде неведомое разнообразие оживающей природы. Бронзовый жук и юркая ящерица, прошмыгнувшая по бордюрному камню, птичий щебет, стрекотание, воркование. Всё это создано для неё, стройной дивчины в модных обновках.

Сложный запах веет отовсюду. Полина никак не могла определить, что навеивал этот запах, и пыталась уловить в нём знакомые оттенки. Вот тонкие ноздри трепетно вдохнули флюиды мягкого сладковатого букета мужского одеколона, уже знакомого. Она повернулась; улыбка тронула губы; элегантный джентльмен спешил к ней.

– Я вышел вовремя и даже чуть раньше, – произнёс Евгений Борисович в оправдание. Непроизвольно мужской оценивающий взгляд пронесся по силуэту Полины. Вспыхнувшее в глазах восхищение, словно сбросило пелену навалившихся проблем. Он сумел уловить изначальный настрой молодой женщины: быть обласканной мужским вниманием. А в том, как она это делает, видел ряд оплошностей. Его, конечно же, не берут в расчет: в обыденном понимании он должен нянчить внучат; не распускать слюни на молодых дивчин.

Полина неожиданно ощутила: весенней разноголосицы прибыло с появлением старшего коллеги, считавшегося экспертом. Может быть, экспертом не только в деловых бумагах, каких-то там закупочно-финансовых процедур? Спинка её стала прямее, улыбка шире, тон дружелюбней.

– О, напротив! Я вышла подышать.

– После зимы не хватает кислороду. Что ж, пойдём потихоньку, не спеша, так сказать, плавно переместимся в пространстве, чтобы одновременно побольше вдохнуть свежего воздуха, ощутить весеннее тепло и не нарушить унылым и скучным диссонансом все эти весенние мотивы. В это время спешить не стоит, и вообще как говорят мудрые люди: «кто понял жизнь, тот не спешит».

– Вы поняли?

– Почти, и в достаточной мере, чтобы уметь наслаждаться простыми вещами. Простыми на первый взгляд…

Так обволакивая девушку приятными легко льющимися словами, в которых как бы между прочим, много любопытной информации, интересного смысла, пикантных подробностей, оригинального взгляда на обычные вещи, они дошли до автомобиля Евгения Борисовича. Это был Ситроен класса С последней модели золотистого цвета.