Дмитрий Видинеев - Занавес упал

Дарья задрожала, схватила с тумбы вазу и, пронзительно закричав, кинула ее в зеркало. Стекло и фарфор разбились, осколки со звоном осыпались на пол. Теперь гроза бушевала в зеркале в конце коридора, в рамках картин и портретов, по стенам плясали тени. Дарья зажала ладонями уши, чтобы не слышать грохот грома, и забежала в ванную комнату. Здесь в зеркале над раковиной тоже была гроза. Где от нее укрыться? Она всюду!

— Пошла во-он! — заорала Дарья, после чего сорвала зеркало со стены и швырнула его в стену.

И тут она поняла, что не желает больше убегать и прятаться. Хватит! Склонившись над покрытым сетью трещин зеркалом, прошипела:

— Я не боюсь тебя, слышишь?!

И с горящим взглядом вышла из ванной. Она следовала по коридору, срывала портреты и картины и с яростью бросала их на пол.

— Не боюсь! Не боюсь!

В голову ворвалась мысль, которая вызвала злую усмешку и прилив сил: «Нужно избавиться от знака Грозы на лбу, этого мерзкого клейма!» Лучшая идея за последнее время! Нужно было раньше это сделать!

Не медля ни секунды, она вспорола ногтями кожу, еще и еще. При этом улыбка не сходила с ее губ, а безумный блеск в глазах стал ярче. Из бороздок на лбу потекла кровь, боль резанула по нервам.

— Я не твоя марионетка! — выкрикнула Дарья. — Слышишь меня, тварь?! У тебя нет надо мной власти!

Гордо расправив плечи, она прошла на кухню, приложила ко лбу полотенце. Время от времени с ее губ срывались ругательства, но волны гнева накатывали все реже и реже. Полностью так и не успокоилась, нервы оставались натянутыми. Так, не находя себе места и меряя шагами кухню, она и провела ночь.

Утром позвонил Константин, напомнил, что похороны Розы состоятся завтра в одиннадцать, и поинтересовался, нужна ли какая-нибудь помощь. Дарья задумалась. Ей очень хотелось причинить узникам боль — голод, конечно, вещь сильная, но не помешало бы разнообразие. Она вспомнила, как однажды стреляла из травматического пистолета — так, ради забавы и чтобы на минутку ощутить себя крутой воительницей. Травматический пистолет — отличная вещь для того, чтобы причинить кому-то боль и при этом освободиться от избытка гнева.

— Мне нужен пистолет. Травматический, — сказала она Константину и, предвидя последующие вопросы, добавила: — На всякий случай.

— Хорошо, будет тебе пистолет, — ответил Константин. — Вечером охранник привезет. Ты вообще как там?

— Нормально.

— Я за тебя беспокоюсь, Дарья. Если что нужно, сразу же мне звони, лады?

— Лады. Спасибо, Костя.

Она повесила трубку и отправилась в ванную, чтобы привести себя в порядок. Спустя полчаса, продезинфицировав перекисью водорода и залепив пластырем шрамы на лбу, она вызвала такси: пора на кладбище, читать возле могилки очередную сказку про Братца Кролика и Братца Лиса.

После полудня приехал Алексей. Вид у него был помятый, руки дрожали, от него пахло потом и перегаром. Дарью удивило, как он вообще умудрился в таком состоянии не попасть в аварию на своем убогом мотоцикле.

— Я должен тебе все рассказать! — даже не поздоровавшись, заявил Алексей. Он сильно волновался и не знал, куда деть руки — то принимался нервно расчесывать поросший многодневной щетиной подбородок, то запускал пальцы в неопрятные сальные волосы. — Ты должна меня выслушать. Я больше не могу с этим жить. Прошу, выслушай меня.

Дарья решила, что все его беспокойства вызваны похмельным синдромом. Ох, не ко времени он приехал, не до него сейчас. У самой мозги набекрень, и роль психотерапевта выполнять вовсе не хотелось. Но и быть стервой по отношению к нему больше тоже не желала. Вполне возможно, что одна из причин, почему он ушел в запой, это ее поведение в тот день, когда она задумала месть. Любой бы обиделся на его месте.

— Кофе будешь? — спросила она.

— Я бы сейчас от чего-нибудь покрепче не отказался.

— Обойдешься. Только кофе.

— Давай в беседке посидим, а? — предложил Алексей. — Мне как-то легче на свежем воздухе.

Дарья кивнула. Ей и самой уже опостылели стены. Она сварила кофе и принесла кофейник с чашками в беседку.

Алексей сидел на скамье, скрестив руки на груди. Его била мелкая дрожь, глаза слезились. Он открывал рот, намереваясь что-то сказать, но закрывал его, не подобрав нужных слов.

— Да говори уже, — подбодрила его Дарья, разливая кофе в чашки.

И он начал нерешительно:

— Я всегда ненавидел твоего мужа. И Розу…

— Тоже мне новость. Кстати, Роза скончалась, завтра похороны.