Сергей Бурый - Случившееся

Текст рос в нем каждую секунду бодрствования, а в последние пять лет пустил корни в сны. Неназванный роман, который Новожилов хотел назвать одним словом, именем (но каким?), писался на разработанном писателем языке. Он начинался на русском и перетекал в новый язык по мере того, как главный герой – безэпитетный неопределяемый человек – превращался в дерево. Рабочее название все же было – «Речь дерева».

Человек шел по лесу и заблудился. Обессилев, упал. Не в силах встать, ждал смерти. Ждал смерти так долго, что забыл, как жить. И все-таки продолжал жить, не понимая, как это у него выходит. Было лето, и он решил, что когда наступят холода, обязательно умрет. Зимой тело замело снегом, в декабре лесничий наступил на спину и пошел дальше, не заметив человека. Летом он попытался встать и понял, что соединился с землей, прирос. Он смирился с жизнью и уже не думал о смерти. Спустя две зимы человек услышал шум. Шум не прекращался, заменив мысли, если они еще возникали в голове.

Эта часть занимала всего сто тысяч знаков текста, ее Новожилов писал на русском. В момент, когда человек лишился возможности формулировать мысли так, как их понимаем мы, люди, писатель перешел на новый язык.

Он долго думал, как создать гибкий язык. Сначала Новожилов решил, что алфавит должен состоять из вертикальной и горизонтальной линий, затем упростил просто до линии, способной образовывать любой угол. И все равно это было не то. Новожилов придумывал алфавит не просто так – из него складывался язык, обозначающий шум, который слышал человек.

Встряхнув штору, писатель понял, что линия не подходит, нужно что-то более гибкое. И тогда к нему пришла идея с точкой. Он ставил точку на бумаге, думал о каком-нибудь слове и тут же выводил из точки линию – прямую, кривую, плавную, короткую, длинную, – любую, что возникала в голове в тот момент, когда он произносил губами слово.

Чистив зубы, Новожилов мысленно ставил точку, говорил губами «ночь» и выводил линией ночь. Надев обувь, говорил «свет» и обозначал его. Спустившись, говорил «путь» и вел линию по экватору, а доходя до исходной точки, вел дальше, не останавливаясь. Взглянув на продукт, говорил «хватит» и оставлял точку в покое. Пусть она останется просто точкой. Новожилов понял, что точка – идеальная отправная точка алфавита, и продолжал писать.

Предложения состояли из слов, выведенных из точек, часто сплетающихся друг с другом. Текст представлял собой набор закорючек. Больше всего он напоминал корневую систему деревьев. Новожилов перелистывал страницы назад и понимал, что ничего не понимает. Он был несказанно рад – собственный текст превращался для него в шум, который писатель осознавал только в процессе создания. Иногда наступало озарение – Новожилов расшифровывал написанный несколько лет назад текст целыми предложениями. Это расстраивало и немного возбуждало.

И все-таки он знал, чему посвящены девять миллионов знаков, а точнее слов текста, поскольку знак равнялся слову.

Человек понял, что единственная цель жизни, которая отчего-то не кончается, – научиться распознавать шум. Он быстро понял – так говорят деревья, это их язык. Сплетаются корнями, общаются. Сначала шум для был единым, какие-то звуковые отличия он распознал спустя шестнадцать лет. Не помогло – продолжительность звуков, их громкость, некоторые обертоны не дали человеку почти ничего. Он по-прежнему не понимал речь деревьев. Человек исчез с поверхности, на нем росли грибы. Человек превратился в челозема. Еще через шестнадцать лет челозем осознал главную особенность языка деревьев – все шумы начинались одинаково, из одной точки, а дальше с ними могло происходить все, что угодно (они уходили). Это «дальше» не поддавалось пониманию челозема, новые шестнадцать лет не помогли. Иногда он думал, что вот-вот расшифрует хоть одно слово.

Прошло много, челозем освоил язык деревьев. Через много он понял, что может сказать первое слово. Спустя много сплелся с корнями и сам стал корнем. Он по-прежнему не понимал, как происходит общение, откуда берутся слова и их значения. Став корнем, он интуитивно расшифровал язык, и когда через много сказал первое слово, услышал в ответ страшный вой. Разрушительной силы ответ вырвал его из земли. Он снова стал человеком, встал и пошел.

Новожилов завершил основную часть романа, оставалась концовка. Писатель не знал, что случилось дальше, он не видел героя после того, как его вырвало из земли. Кто он, в каком времени существует, есть ли теперь для него время, пространство? Как он выглядит? Новожилов не знал, на каком языке говорит герой. Наверное, на человеческом.