Владимир Апарин - Город двух апостолов. Книга 1. Кровь убитых фараонов

– Виктор Андреевич, не входите, – заметила эксперт. На полу были расставлены многочисленные препараты и разложены наполненные яркой жидкостью шприцы, ножовка по металлу, ею спилили багор, и обе половинки лежали упакованные в пакеты. Сам пациент представлял из себя бесформенную массу, плоскую и почти квадратную, мышечная масса оторвалась от головы, развалилась на плечах и сползла до поясницы.

– Жуть, как эти эксперты такое выдерживают? – Он всё это наблюдал через открытую дверь, и то его замутило от острого запаха.

Наконец все вышли из камеры, захлопнув за собой дверь. Лаврова сдёрнула противогаз, перчатки, сбросила ловким движением целлулоидный одноразовый плащ, долго мылась в конце коридора, протирала чем-то руки, потом опять мыла.

– Руки не подаю, глицерин. Отдуплился теперь окончательно. Сейчас ребята принесут насос, откачаем всю жидкость, и можно будет убирать в морг. Я его там посмотрю.

– Не забывайте, у вас самолёт в девятнадцать часов, – напомнил генерал.

– Успею.

Она обратилась к вызванному дежурному:

– Через час вызовите машину из третьей городской и всё нужно проветрить. Всех сидельцев убрать и не пользоваться помещением неделю. Объявляю карантин.

Дежурный взглянул на генерала.

– Выполняйте. Всех в горотдел, пусть там потеснятся, окна открыть, входную дверь опечатать.

Они поднялись в кабинет и закурили.

– Утром звонила в Ленинград. Жив курилка. Живёт где-то в Парголове.

– Может, лучше его сюда?

– Нет, не довезём, ему уже за девяносто. Правда, забавный старичок, не признаёт ни званий, ни должностей. Как в тридцатых сохранился непойму? Занимался всегда чем-то секретным, но голова! Память компьютерная!

– Вы так уверены, что он сможет помочь?

– Он один у нас в Союзе занимался миром умерших, причём официально. Если бы не он, думаю, что половина наших руководителей до старости бы не дожила.

Увидев удивлённое лицо генерала, Зоя Семёновна улыбнулась.

– Стрессы! Стрессы, и никуда от них не денешься, психологические нагрузки, нравственные комплексы. Что, нет? Думаете, какая нравственность там, наверху? Генетическая! Никто из них не был подлецом несколько поколений подряд, из них не выветрилось понятие порядочности. Они делали плохое, но организм на подсознательном уровне реагировал на это отрицательно. Мы все атеисты не настоящие, вернее, атеисты православные. И теперь надеюсь, что больше православные, чем просто атеисты. Да. Заметьте, вроде триумф, страна-победительница, а все полководцы-победители незаметно как-то сошли в мир иной в течение двух десятков лет после Победы. А все союзнички жили долго и счастливо, потому что не заморачивались по поводу потерь и разрухи, больших неудач и уничтоженной страны. Вот наших вождей и лечил Викентий Адамович Иванов.

Зоя Семёновна посмотрела на генерала.

– Да, да, я тоже думаю, фамилия не настоящая, но специалист-геронтолог он был настоящий, его препараты и сейчас ещё творят чудеса.

Зазвонил дежурный телефон. Генерал долго слушал.

– Пусть выезжают все, и Зырянова заберите. – Взглянув на Лаврову, сказал:

– Похоже, наш случай. Куски тела в частном секторе, – он посмотрел на часы. – Ну что же, давайте собирайтесь в третью городскую.

– А Зурьянц?

– Он с бригадой, посмотрит и сразу к нам подъедет.

Третья городская больница, самая большая в городе, расположилась практически на высоком берегу Ишима, от него отделяет узкая полоска гаражей и парка Победы. Ехать в этот район приходится через весь город. Коммунальщики с чувством собственного достоинства и ощущая приятную безнаказанность, в межсезонье, когда срочно требовалось именно днём убрать горы грязной наледи, устроили несколько нескучных пробок и забили, естественно, весь центр.

Водитель генерала заботливо повёз комиссию в объезд через район завода Куйбышева и Почтовый посёлок, сразу на Индустриальную улицу. Когда проезжали мимо старого кладбища, с которого всё началось, все дружно посмотрели налево, силясь что-то рассмотреть. В машине были, кроме генерала и Лавровой, полковники Михайлов и Марков. Ещё выезжая, Зоя Семёновна распорядилась, чтобы всё приготовили к их приезду: тела вывезли в смотровой зал кафедры, а посетителей просили не принимать, по русскому обычаю после часа дня покойников обычно не забирают.

Когда въехали, во дворе морга стояло три уазика серого цвета с надписью «скорая помощь». И хотя на одном отсутствовало слово «скорая» и буквы были синего цвета, никто не обратил на это внимания.