Марина Крамер - Черная вдова. Ученица Аль Капоне

– Прости, но по-другому ты не понимаешь.

Он погладил ее по голове, попытался поцеловать, но Марина так дернулась, что он едва успел убрать лицо, иначе она разбила бы его.

– Убирайся отсюда, сволочь! – прошипела Коваль, пытаясь освободить стянутые шелковым шнуром руки. – Твои бумаги на столе в каминной, забирай и катись!

– Какие, на хрен, бумаги?! – вспылил Малыш.

– О разводе! Пошел вон из моей жизни!

– Нет уж, моя дорогая, ты не отделаешься от меня! Я не позволю тебе уйти, не надейся! – отрезал он. – Курить хочешь?

– Я ничего от тебя не хочу, кроме одного – чтобы ты ушел и дал мне спокойно жить!

– Ты глухая? Я же сказал, что никуда не уйду и тебя не пущу. Я сегодня ночую здесь, а завтра ты вернешься ко мне, к нам домой. И никогда больше не станешь даже пытаться уходить от меня. Ясно? – спросил он.

– Ты можешь связать меня и посадить на цепь. Но если я захочу уйти, то отгрызу себе руку и уйду все равно, никто не удержит! А тебе это вообще не под силу, Малыш! – бросила она презрительно, стараясь уязвить его посильнее.

– Не советую испытывать мое терпение, оно не безгранично! – предупредил Егор. – Сейчас я развяжу тебя, и мы спокойно поговорим и выясним, что, в конце концов, происходит. Ты обещаешь вести себя нормально или мне взять наручники и пристегнуть тебя к креслу, чтоб ты стала посговорчивее?

– Вот не знала, что ты любишь такие вещи! – процедила Марина сквозь зубы. – Каждый день новости!

– Поживешь с тобой, не такому еще научишься! – не остался в долгу Егор. – Потом, если захочешь, мы с тобой поиграем, но сначала поговорим.

– Я не собираюсь больше трахаться с тобой, хватит с меня! – отрезала она.

Но он только расхохотался в ответ:

– Дорогая, ты кого обманываешь сейчас – себя? Ты никогда не могла отказаться от моих предложений, и сейчас не сможешь. Пофыркаешь, покобенишься для вида – и согласишься, я ж тебя знаю!

Марине вдруг стало смешно, и она повалилась лицом в подушку, стараясь унять неуместный сейчас приступ веселья. Малыш тоже рассмеялся и развязал, наконец, ее руки, растирая покрасневшие запястья.

– Не смей больше никогда прикасаться ко мне против моей воли, – предупредила она, вставая с постели.

– Господи, дорогая, а как еще я мог поймать тебя, скажи? Если бы вчера ты согласилась…

– Ты не предлагал! – резонно заметила Коваль, поднимая с пола халат и заворачиваясь в него.

– Детка, хватит, идем, посидим с тобой у камина, ты ведь это любишь, и поговорим.

Они спустились вниз, Марина взяла со столика папку с документами и протянула Егору, сев в кресло с сигаретой. Он едва взглянул на бумаги и швырнул в камин.

– Как ты могла? Как ты могла подумать о том, что я собираюсь развестись с тобой? – тихо спросил он, обнимая жену сзади и дыша в затылок. – Ты что, никогда не видела моей подписи? А на этом фуфле ее не было, и если бы ты не дергалась, а внимательно все прочитала, то поняла бы, что я не имею никакого отношения к этому заявлению. Ты купилась, как последняя лохушка, Коваль! – усмехнулся он, щелкнув ее по носу.

Марина растерянно смотрела на веселящегося мужа, довольного тем, что кто-то заставил его стервозную красотку чувствовать себя полной дурой.

– Прости меня, – прошептала она. – Я так виновата перед тобой…

– Очередной косяк великой и ужасной Коваль! – прокомментировал Егор, целуя ее. – Сейчас она зарыдает и отдастся мне в качестве компенсации. Ничего другого я и не ждал!

– Прекрати!

– Не обижайся, девочка, я все понимаю, тебе тяжело пришлось в последнее время – тебя прессуют активно и по всем направлениям, ты устала. Но я завтра же пресеку нападки на тебя, если это действительно идет из моего штаба. Прошу только об одном – вернись ко мне, без тебя невыносимо, – попросил он.

– Что, московская лахудра хуже меня в постели? – не удержалась все-таки от иронии Марина.

– Что ты, малышка, в сравнение не идет! – совершенно серьезно заверил Малыш… – Жалкая дилетантка!

Коваль прикусила свой длинный язык – не хочешь знать, не спрашивай! А он продолжал:

– И потом, кто, кроме тебя, способен за ночь ни разу не повториться?

Она захохотала, потрепав его по волосам:

– Маньяк! Так ты поэтому зовешь меня обратно – разнообразия хочешь?

– И поэтому – тоже. Так вернешься?

– Куда же я денусь от тебя, Малыш? – вздохнула Марина, ткнувшись лбом в его бок. – Думаешь, мне было без тебя сладко?

– Знаю, что нет, – улыбаясь и наматывая на палец прядь ее волос, ответил он. – Кто, кроме меня, может заставить тебя орать во весь голос, как ты любишь?