Себастьян Фитцек - Посылка

Конрад посмеялся и осмотрелся в поисках какой-нибудь из скрытых камер, через которые за ним с Эммой наблюдали последние несколько часов.

«Вы хотите воссоздать мое бюро целиком? Да вы шутите!»

«Ничуть, и если вы поищете информацию обо мне, то узнаете, что иногда я выбираю нетрадиционные пути, чтобы…»

«Подождите-ка, стоп!» – перебил его тогда Конрад и, опершись обоими локтями на свой письменный стол, посмотрел на Ротха сверху вниз:

«Вы всерьез предлагаете мне обмануть свою подзащитную? Нарушить адвокатскую тайну?»

Ротх энергично замотал головой:

«Мы с вами товарищи по несчастью. Ваша подзащитная – моя пациентка. Это означает: ваша адвокатская тайна совпадает с моей врачебной. Эмму Штайн обвиняют в убийстве Антона Паландта и своего мужа Филиппа. В то же время кажется, что она страдает от сильной паранойи, возможно, даже псевдологии».

«А с моей помощью…»

«Мы сможем убить двух зайцев одним выстрелом. Выясним, что на самом деле произошло, и, возможно, найдем подход не только для защиты, но и для лечения. Но все это реально только с вашей помощью. Она есть «непременное условие». Это ведь юридический термин, верно?»

«Conditio sine qua non» [10] То, без чего невозможно (лат.). , – подтвердил Конрад.

«Ваша беседа с подзащитной одновременно будет и психотерапевтическим анализом. Разговор послужит как выяснению обстоятельств, так и лечению. И ничего из сказанного не дойдет до ушей посторонних и не сможет навредить Эмме. Все записи будут доступны только нам двоим. Нет никаких операторов. Только встроенные объективы».

Вот эта речь в конце концов и убедила Конрада, хотя он взял выходные для размышления. То, что он согласится, стало ясно ему самому в тот момент, когда на прощание он коротко уточнил у доктора Ротха:

«Вы хотите перевезти весь мой кабинет?»

«Только мебель, – спокойно ответил психиатр, словно речь шла об обычной услуге, которую покрывает государственная медицинская страховка. – Все остальное мы построим».

Так Эмму усыпили в ее палате, пообещав встречу со старым другом, который может спасти ее от тюремного заключения. И после мнимого переезда она проснулась в специально выстроенном для нее бюро.

«Но стоило ли все это таких усилий?» – думал Конрад.

Он услышал глухой стук, удививший его, потому что дверь в спортзал, рядом с которой они сидели, была из стекла. К тому же за ней никого не было.

– Что это было? – спросил Конрад, когда звуки повторились, правда сейчас они напоминали топот. Он повернулся к монитору.

Эмма.

Она не лежала на кровати или на диване, а стояла посередине комнаты и топала правой ногой. Неловкая медсестра попыталась взять ее за руку, но Эмма без труда стряхнула ее.

– Звук! – потребовал Конрад своим испытанным в судебных залах командирским голосом, и главный врач схватился за пульт управления на тумбе под монитором. Голос Эммы стал громче.

– Конрад? – позвала она несколько раз, поворачиваясь по кругу. Конечно, она догадалась, что ее снимают и прослушивают, но пока не знала, где расположены микрофоны и камеры.

– Конрад, ты слышишь меня?

– Да, – ответил он, хотя Ротх объяснил ему сегодня утром: декорации так хорошо звукоизолированы, что, даже если разбить здесь тарелку, в «бюро» ничего не будет слышно.

– Конрад? – снова позвала Эмма, и крупные слезы потекли у нее по щекам. Из маленьких колонок раздался ее дрожащий голос: – Пожалуйста, вернись, Конрад. Я должна тебе кое в чем признаться.

Из палаты Эммы открывался красивый вид. Не такой элегантный, как из его бюро, зато настоящий, думал Конрад.

Если бы Эмма стояла рядом с ним у окна, то могла бы наблюдать за маленьким заячьим семейством, которое в свете пузатого фонаря пропрыгало через заснеженную лужайку парка, оставляя за собой следы, и скрылось в темноте.

Она бы также увидела его старый «сааб-кабрио», на котором раньше он иногда подвозил ее в университет, но для этого ей нужно подняться, а в настоящий момент она была слишком слаба. Автомобиль, покрытый толстым слоем снега, стоял на маленькой парковке, предусмотренной для главврачей. Ротх уступил ему свое место.

– Ты все проверил? – спросила Эмма со своей больничной кровати. Она была шире и удобнее, чем та, на которой ее несколько часов назад привезли в его фиктивное бюро.

– Да, – подтвердил Конрад.

По ее просьбе он обыскал всю комнату на наличие скрытых камер и микрофонов, и сделал это очень тщательно, хотя Ротх заверил его, что наверху в палатах ничего нет. Он бы не решился вторгаться в интимную сферу своей пациентки подобным образом.