Себастьян Фитцек - Посылка

И наверное, пройдет не так дружелюбно, особенно когда будет готов отчет судмедэкспертов.

Она понятия не имела, сколько ударов ножом нанесла, но знала, что слишком много. И что хотела не только защититься, а довести все до конца.

В тот момент в сарае она убила бы не только Паландта, но любого, кто попытался бы помешать ей раз и навсегда избавиться от опасности.

Месть.

Ни одно другое чувство не кажется таким необходимым и неизбежным, когда совершается несправедливость. И ни одно другое не вызывает таких угрызений совести, когда все позади.

Эмма пошарила рукой в поисках выключателя и наткнулась на чашку с чаем, которую Филипп заботливо поставил для нее рядом с кроватью и содержимое которой уже успело остыть. Было почти пол-одиннадцатого. Она спала чуть больше часа.

– У меня ведь нет денег, – прошептала она, качая головой и подсовывая себе под спину подушку, чтобы сесть в кровати повыше.

Почему к ней привязалось именно это предложение из ночного кошмара?

Эмма не верила в анализ снов как метод психотерапевтического лечения. Не каждое ночное видение обязательно имеет какое-то значение днем. Если разобраться, в этом предложении вообще мало смысла.

Почему же Паландт это сказал?

Даже если психологический портрет, который сделал Филипп, в некоторых моментах не совпадал с реальностью, – например, в пункте «благосостояние», – все равно существуют универсальные, почти бесспорные признаки, которые характеризуют сексуального маньяка. Их стимул – не столько удовольствие, сколько власть, они действуют импульсивно, и деньги редко играют для серийного насильника какую-то роль.

И все равно Паландт произнес это предложение в состоянии крайнего возбуждения и паники. В момент, когда его действиями управляли не мысли, а инстинкты; когда она как зверь в ловушке, который борется за свою жизнь.

И в этот момент он говорит о своих финансовых проблемах?

Сама Эмма, переживая весь этот ужас, ни секунды на думала о заблокированной кредитной карте и о том, что срочно должна попросить Филиппа погасить ее долги.

И еще кое-что, очень странное: Паландт явно смертельно болен и запуган какими-то бандитами-иностранцами. Даже если иногда он проявляет неожиданную силу, все равно что-то не складывается. Парикмахер настолько слаб, что не может дать отпор шантажистам, но в состоянии насиловать и убивать женщин?

Эмма откинула одеяло.

Кто-то – вероятно, Филипп – надел на нее шелковые пижамные штаны, прежде чем уложить в постель. На ней были спортивные носки – практично, потому что ей не нужно сейчас искать тапочки, чтобы спуститься и поговорить с Филиппом о страхе, мучившем ее, – что опасность, которая исходила от Парикмахера, по-прежнему существует.

Эмма еще раз поправила повязку. Дыхнула в руку, чтобы проверить, настолько ли отвратительно дыхание, насколько кажется привкус во рту, и увидела красную светящуюся точку.

Маленький диод, прямо на дисплее домашнего телефона рядом с базой.

Это означало, что аппарат нужно подзарядить.

«Но у меня ведь нет денег. Я не пойду в тюрьму, никогда», – вспомнила она голос Паландта. Потом подумала о трупе в контейнере для биоотходов, еще одна нестыковка.

Другие жертвы Парикмахера оставались лежать на месте преступления.

Это размышление навело ее на мысль.

Эмма схватила трубку с тумбочки, деактивировала функцию определения абонентского номера и надеялась, что Филипп в последнее время не менял никаких номеров в памяти телефона.

– Лехтенбринк?

Голос Ганса-Ульриха невозможно спутать. Гнусавый, почти простуженный и слишком высокий для шестидесятилетнего профессора.

Эмма узнала бы руководителя отдела судебной медицины Шарите [8] Клинический комплекс, расположенный в четырех районах Берлина. Крупнейший госпиталь в Европе. Является университетской клиникой для Берлинского университета имени Гумбольдта и Свободного университета Берлина. по одному-единственному слову.

Сама же, наоборот, попыталась так изменить голос, чтобы профессор Лехтенбринк не догадался, с кем на самом деле беседует, даже если маловероятно, что он ее помнит. Они редко говорили друг с другом.

– Комиссар криминальной полиции Таня Шмидт. – Эмма представилась именем полицейской, которая ранее допрашивала ее в гостиной. Назвала ему отдел, занимающийся расследованием дела Штайн/Паландт. – Сегодня вечером у вас на столе оказался Антон Паландт, жертва насильственного преступления, произошедшего в Вестенде.