Жан-Патрик Маншетт - Троих надо убрать

Около тринадцати тридцати Жорж Жерфо ел в закусочной франкфуртские сосиски. Погода стояла теплая и ясная, но воздух был загрязнен. Прохожие были легко одеты. Все остальное – машины, фыркающие в облаках газов, обведенные кругами глаза торопящихся людей, бетонные башни, водянистая безвкусная сосиска на зубах, – все казалось Жерфо омерзительным. Он бы предпочел безжизненный пейзаж без лиц, где ничто не напоминало бы ему о нем самом. Примерно в пятнадцать пятнадцать он машинально вернулся в свою квартиру, прибрался, включил музыку и побросал в чемодан несколько вещей. Почти тотчас раздался настойчивый и долгий звонок в дверь. Жерфо подбежал к дивану, где оставил пиджак, в котором вернулся из Сен-Жоржа, вытащил из кармана "стар", снял пистолет с предохранителя и дослал патрон в ствол. Он отпер дверь и отскочил назад, спрятав пистолет за спиной и держа палец на спусковом крючке. Консьержка через пару секунд открыла дверь и подозрительно посмотрела на Жерфо, который пошатнулся, удержался на ногах и остался стоять, держа одну руку за спиной, а локтем другой опираясь на стену.

– Это вы, месье Жерфо? – настороженно спросила она. – Вы разве не уехали в отпуск?

– Что? – переспросил Жерфо; пятясь, ушел в гостиную, и через секунду музыка стала заметно тише, а он, когда вернулся, больше не держал руку за спиной.

– Вы не уехали в отпуск?

– Уехали, но я вернулся, – ответил Жерфо. – Кое-что забыл.

– Простите меня, – сказала консьержка, – Я была на лестнице и вдруг услышала музыку. И я подумала: "Какого черта! Кто это может слушать музыку у месье и мадам Жерфо?"

– Это очень мило, – произнес Жерфо. – Я хочу сказать, что мы можем чувствовать себя спокойно, вы бдительно несете службу.

– Делаю что могу, – наставительно заявила консьержка. – Вас спрашивали два господина из вашей фирмы.

– Два господина? – переспросил Жерфо нейтральным тоном с леткой вопросительной интонацией.

– Вернее, один, а другой ждал в машине. Я правильно сделала, что дала ваш адрес?

– Мой адрес? – повторил Жерфо тем же тоном.

– На море.

– А! – воскликнул Жерфо – Да, конечно! Молодой человек с черными волосами и высокий массивный блондин, да? Они?

– Молодой человек – да, а другой... – Консьержка развела руками, показывая, что недостаточно хорошо его рассмотрела, чтобы запомнить.

Жерфо прислонился плечом к стене и смотрел в пустоту поверх головы консьержки, как будто о чем-то задумавшись или замечтавшись. От его молчания и отсутствующего выражения консьержке стало не по себе.

– Ну ладно, – сказала она, – мне надо идти. Рада была бы с вами поговорить, но у меня дела.

Десять минут спустя "ланчия" остановилась у перехода, меньше чем в ста метрах от входа в дом. Из подъезда вышла женщина с большой собакой на поводке. Собака, размером почти с бульдога, была эрдельтерьером. Это был кобель ростом шестьдесят сантиметров, а в Элизабет, бульдожке Алонсо, было почти семьдесят. Женщина с эрделем перешла улицу, села вместе с собакой в "датсан черри", стоявшую перед домом, и уехала. Как только она включила указатель поворота, Карло тронулся с места и, едва женщина отъехала, припарковался на месте, которое раньше занимал "датсун". Он был в "ланчии" один. Бастьен ждал в бистро с другой стороны дома, наблюдая за выездом из гаража. Сначала двое убийц позвонили Жерфо из бистро. В трубке слышались длинные гудки, но никто не отвечал.

– Вот видишь, придурок, он уехал к своей женушке! – уверенно заявил Карло.

Однако он не захотел еще раз отмахать шестьсот или семьсот километров, чтобы проверить это. Они договорились сначала последить за домом и посмотреть, появится ли Жорж Жерфо. Если нет, вечером они отправят липовую телеграмму в Сен-Жорж, что у него в квартире протекает вода и его просят срочно позвонить домой. Ночь они проведут в квартире Карло и Бастьен любили ночевать во время отпускного периода во временно необитаемых квартирах. Особенно это нравилось Бастьену.

– Мы туристы, – говорил он. – Квартиры людей – как разные страны.

– Помолчи, придурок, – отвечал ему Карло.

Короче, если бы завтра утром обнаружилось, что Жерфо вернулся в Сен-Жорж-де-Дидонн, они бы поехали туда и прикончили его, по всей вероятности, из винтовки.

– Мне надоело хитрить, – подчеркнул Карло.

"У меня депрессия, – писал жене Жерфо. – Все утрясется, не волнуйся. Я вернусь, но сначала немного попутешествую, проеду через Центральный массив".