Инга Андрианова - По ту сторону

Пепельное лицо Олега Петровича уже уплывало в дрожащий тоннель, когда я крепко ухватилась за кровать.

Нет, не могла я, не имела права терять сейчас сознание — у старика за спиной два инфаркта, еще один его добьет.

— А я все грел его, только согреть никак не мог! — Олега Петровича мелко трясло, гримаса боли исказила рот.

Я подхватила старика под локоть:

— Дышите, Олег Петрович, дышите! Сейчас мы выйдем из комнаты, вызовем скорую… Вы только дышите!

В прихожей он начал стенать и метаться:

— Ну, где же врач? Где скорая? Где эта чертова советская медицина? Вот увидишь — никто не приедет! Им наплевать на нас! Они к таким, как мы, не ездят!

Он все кричал и вырывался, а я все тянула его за рукав, подальше от Митькиной комнаты и все твердила, как заведенная:

— Туда нельзя! Не нужно возвращаться!

Наконец, мы вошли в кабинет, я отыскала телефон и набрала 03.

Пока я говорила с оператором, Олег Петрович метался из угла в угол. Он рвался что-то предпринять, кричал… размахивал руками…

Я повесила трубку, усадила его на диван:

— Когда вы разговаривали с Митькой?

— Сегодня утром.

— И он отзывался? — я пыталась понять, когда, в какой момент Митька перестал отвечать.

— Еще мы разговаривали днем. Я приносил ему поесть.

— А он?

— А он не захотел, — Олег Петрович молитвенно сложил ладони, — Сходи к нему, дочка, посмотри, может помощь нужна? Не хочешь? Боишься?

— Побудьте у себя, я сделаю, что нужно.

Я подошла к дверям, и тут мне в ноздри ударил тугой отвратительный запах. Сначала я подумала, что Олег Петрович совсем не моется, но принюхавшись, поняла — вся квартира пропитана этим странным сладковатым душком. Кажется, в тот момент я осознала его природу, но думать о ней не решилась — уж больно страшной показалась мысль.

Я вышла в прихожую, отыскала там сумку, нащупала мобильный телефон, прошла на кухню, набрала Алину.

— Алло, — ответила она.

— Ты где? — спросила я без предисловий.

— Я дома. Только что распаковалась.

Похоже, мой голос ее напугал. Как сообщить? Открытым текстом говорить нельзя — в дверях мечется испуганный насмерть старик, и он еще верит, на что-то надеется. Что будет, если он узнает правду? Как поведет себя его больное сердце? Нет, лучше я дождусь врача. К нам обязательно приедет кардиолог… я это знаю… знаю точно … я снова обманула скорую… как в прошлый раз… когда все были живы…

— Я у отца, — произнесла я жутким шепотом, — Все очень плохо.

— Он жив? — голос в трубке дрогнул и погас.

— Он — да.

— А Митя?

— Нет.

— Сейчас приеду! — коротко ответила Алина.

Я посмотрела на часы и набрала домашний номер. Трубку сняла Марго, и я заговорила по-английски: попросила отпустить домой Оленьку, присмотреть за детьми. Я даже не догадывалась, что Марго варит детям какао и говорит со мной по громкой связи.

Сбиваясь и путаясь, я объяснила ей причину…

Раздался звон разбитого стекла, истошный крик… и на том конце провода Марго подхватила обмякшую Алису.

За моей спиной зашаркали тапочки, и я вернулась в зловещий кошмар с едва живым отцом и абсолютно мертвым сыном.

Олег Петрович шел, заламывая руки и проклиная нашу медицину. Что я могла ему сказать? Объяснить, что за окном бесконечный час пик? Что скорая таранит пробки? — Увы! Я могла только ждать и молиться, чтобы число покойников оставалось прежним.

В дверь, наконец, позвонили.

— Здравствуйте! Скорая помощь! — в дом вошла приятная женщина, лет сорока. Она втянула носом воздух и покачала головой:

— Куда идти?

Я указала на страшную дверь.

Едва взглянув на Митьку, врач констатировала смерть.

Следующие несколько минут она задавала вопросы, что-то искала на теле.

— Что вы ищете? — спросила я.

— Следы насилия, — ответила врач, изучая Митькину голову.

— Отец говорит, они общались утром.

— Исключено! — врач снова покачала головой и указала на трупные пятна.

— Где телефон? Я вызову милицию.

— Зачем милицию? — удивилась я.

— Пятна крови на подушке я не отношу к криминальным — скорее всего произошло кровоизлияние в мозг, а вот по возрасту покойник подпадает под следствие. Я оставлю вам маску и перчатки, вдруг милиция захочет осмотреть…

— Когда он умер? — спросила я, холодея.

— Дня три, не меньше, — последовал ответ.

— Причина смерти…?

— Я не патологоанатом, — вздохнула врач, — Если поможете, я осмотрю его со всех сторон.

— Как я могу помочь?

— Надевайте перчатки и маску! — велела доктор, — Вы его приподнимите, а я осмотрю живот и грудь.