Лоренцо Каркатерра - Парадиз–сити

Он забавлялся мыслью о том, чтобы вернуться в Нью-Йорк и поступить в тамошнюю полицию, но чувствовал, что долгие годы, проведенные им в Италии, являются скорее помехой, нежели преимуществом для реализации этой идеи. Да, он был ньюйоркцем по рождению и по взглядам, но в сердце все равно оставался неаполитанцем и чувствовал себя вполне комфортно, живя в пораженном каморрой городе. Со временем он научился аккумулировать в себе силу обоих городов, совершая частые переезды между ними в своей непрекращающейся охоте на семью Росси, члены которой орудовали и в Нью-Йорке, и в Неаполе.

Ло Манто заполнил все необходимые документы, сдал экзамены и был принят на работу в управление полиции Неаполя, причем мать даже не догадывалась о том, какую карьеру выбрал для себя ее сын. А когда узнала, нисколько не удивилась. Она давно подозревала, что Джанкарло вынашивает планы мести, но не хочет раскрывать их раньше времени.

— Ты можешь арестовать всех членов каморры — и здесь, и в Нью-Йорке, — сказала Анджела, когда сын сообщил, что стал полицейским, — но это не вернет к жизни твоего отца.

— Это нужно мне, а не отцу, — ответил Ло Манто.

— Тебе нужно совсем другое, — возразила мать. — Отправляйся в университет, найди себе работу, которая будет тебе по душе, а не убьет тебя. Каморра слишком велика и сильна для того, чтобы один человек объявлял ей войну. Даже тот, который ненавидит ее столь сильно, как ты.

— Нужно хотя бы попытаться, — произнес Ло Манто. — И один человек может сделать многое.

— И после этого ты утверждаешь, что пошел на это не ради своего отца? — спросила мать.

— Нет, не ради него. Ради сотен мальчишек, чьих отцов каморра может убить только из-за того, что они встали на ее пути.

— Я молюсь о спасении души моего мужа каждый день, — сказала Анджела, повернувшись спиной к Джанкарло. — Теперь мне придется молиться еще и о том, чтобы не убили моего сына.

Ло Манто пришел на работу в полицию через неделю после того, как ему исполнилось двадцать четыре года, и сначала его назначили в патрульное подразделение, задача которого состояла в том, чтобы очищать улицы основных туристических районов от бродяг, проституток и карманников. Это была скучная работа, однако Ло Манто сумел превратить этот недостаток в достоинство. Он редко арестовывал воришек, предпочитая превращать их в своих информаторов и доверенных лиц, которые из чувства благодарности снабжали его бесценной информацией. Это в немалой степени способствовало продвижению Ло Манто по служебной лестнице. Он считал себя не вправе осуждать проституток и жуликов за то, что они выбрали именно такой способ заработка, ведь им тоже нужно было кормить семьи, а найти стабильную и достойную работу в нищем городе и при этом избежать длинных рук каморры было практически невозможно.

Ло Манто старался завоевывать доверие людей, которых другие, возможно, считали отребьем. Он не гнушался обратиться к настоятельнице монастыря с просьбой устроить дочь проститутки в подготовительную школу при обители, найти приличное жилье для лифтера, который с женой и кучей ребятишек ютился под лестницей.

За несколько лет благодаря своим методам и тому, что неизменно держал данное слово, Ло Манто завоевал авторитет на улицах Неаполя, и к нему первому простые люди обращались с просьбами о помощи. А Ло Манто, в свою очередь, пользовался их помощью, подбираясь к более высоким эшелонам организованной преступности, внедряя в их ряды своих агентов, пытаясь нанести максимальный урон всем структурам каморры, включая семью Росси — самую могущественную среди всех, входивших в преступный синдикат.

Он начинал с малого, с уничтожения полудюжины подпольных игорных домов, зачастую действуя на свой страх и риск, кропотливо собирая и сводя воедино информацию и дюйм за дюймом подбираясь все ближе к сердцу необъятной преступной паутины.

Ло Манто не понадобилось много времени, чтобы выяснить: влияние каморры не заканчивается у дверей его родного полицейского управления. Однажды Ло Манто перехватил понимающие взгляды и почти незаметный обмен кивками между подозреваемым, которого он задержал и привел в управление, и детективами, коротавшими время в дежурке. Взятки были обычным делом в Неаполе, и многие здешние полицейские, усердно работая и получая гроши, не являлись исключением, с готовностью принимая щедрые взятки. «Сам скоро поймешь, что твой единственный друг — ты сам, — сказал ему один из таких копов. — Другого способа выжить не существует, особенно для полицейского».