Сара Пинборо - В её глазах

Мои чувства больше не имеют ровным счетом никакого значения. Как и поддержание фигуры и тренировки.

Какой во всем этом смысл? Все равно я скоро буду мертва.

Не знаю, почему так нервничаю; я вовсе не жду, что полицейские вот-вот появятся у меня на пороге, размахивая письмом, и потребуют объяснений. Я даже доехала на автобусе до Крауч-Энда и бросила его в почтовый ящик там, хотя не исключено, что сортировочный узел у нас и у них все равно один и тот же. Мне хотелось оставить между ним и собой некоторое расстояние. Когда я наконец сунула конверт в прорезь почтового ящика, он был весь влажный от моих взмокших ладоней.

И все-таки меня постоянно подташнивает, а потом еще вчера вечером я получила сообщение от Дэвида. Он написал, что хочет встретиться и поговорить. Я чуть ли не час смотрела на эти слова, пытаясь унять сердцебиение, но в конце концов не стала ничего отвечать. Что он имел в виду под «поговорить»? Еще раз попытаться меня запугать? К тому же он опять пьян; справиться с некоторыми его опечатками оказалось не под силу даже автокорректору. Честно говоря, у меня нет никакого желания разговаривать ни с кем из этой пары. Адель прислала жалобное сообщение про то, что Дэвид стал вести себя по-другому, и вообще, может быть, она просто раздувает из мухи слона. Наверное, она уже пожалела, что рассказала мне про Роба. Делиться с кем-то секретом всегда очень приятно, зато потом это признание само по себе становится бременем. Это сосущее чувство под ложечкой, что тайна раскрыта и вернуть назад уже ничего нельзя и кто-то другой теперь обладает властью над твоим будущим. Вот почему я всегда терпеть не могла секреты. Их невозможно сохранить. Я терпеть не могу быть в курсе секретов Софи, вечно боюсь, что в один прекрасный день с пьяных глаз ляпну что-нибудь в присутствии Джея. А теперь я сама по уши увязла в секретах, да еще и Адель мне свой доверила. Она возненавидит меня за то, что я отправила это письмо, и я не могу ее в этом винить. Но что мне оставалось делать? В результате в нашей переписке я перескочила на тему моих снов. Рассказала ей про странное ощущение, как будто вышла из собственного тела, пройдя сквозь вторую дверь. Эта тема показалась мне более безопасной, чем странности их брака или вполне реальная возможность того, что Дэвид убийца.

Голова у меня до сих пор болит, стучит в висках, и даже после прогулки по свежему воздуху за Адамом до местного детского центра, куда он был приглашен на день рождения к другу, тошнота никуда не делась. Ночью я толком не спала. Валюсь в постель, вымотанная до предела, но едва гаснет свет, как в моем мозгу загораются лампочки. Наверное, я просто предпочитала ночные кошмары бессоннице. Когда моя жизнь еще была простой. До того, как в ней появился мужчина-из-бара.

Адам набил живот сэндвичами и конфетами, так что мы убираем заботливо завернутый в салфетку кусок именинного торта в холодильник на потом, и он бежит к себе в комнату потрошить дорогущий пакетик со всякой подарочной мелочовкой, который по традиции получили на прощание от именинника все гости. Не хочу даже смотреть, что там такое: на носу день рождения Адама, и тогда настанет мой черед тратить деньги, которых у меня нет, на дорогостоящую ерунду для детей, которым она не нужна. Это несправедливая мысль. Иэн мне поможет. Во всем, что касается Адама, он более чем щедр, но я устала и взвинчена, и мне сейчас необходима передышка.

– У меня болит голова, – говорю я Адаму, заглянув к нему в комнату. – Я пойду прилягу, ладно?

Он с улыбкой кивает. Сегодня это снова мой идеальный малыш, и я вспоминаю, как мне с ним повезло.

– Разбуди меня, если тебе что-нибудь понадобится.

Ни на миг не верю, что усну, мне всего лишь хочется задернуть шторы и полежать в темноте, надеясь, что головная боль утихнет. Принимаю пару таблеток, иду к себе в комнату, блаженно укладываюсь головой на прохладную подушку и издаю протяжный вздох. Полчаса передышки – вот что мне сейчас нужно. Голова трещит так, что нет сил даже думать, и я заставляю себя глубоко и размеренно дышать, всецело сосредоточившись на этом действии. Боль пульсирует в висках в такт биению сердца, ни дать ни взять пара сумасшедших любовников. Пытаюсь расслабить сведенные от напряжения плечи, ладони и ступни, как учат во всех этих бесконечно нудных видеороликах по йоге. С каждым выдохом я изгоняю из своих легких воздух, а из своего сознания все новый и новый балласт. Боль самую капельку ослабевает по мере того, как я расслабляюсь, руки, лежащие вдоль тела, становятся тяжелыми и, кажется, начинают погружаться в мягкую постель. На мгновение сбежать от всего. Вот что мне нужно.