Майкл Крайтон - Разоблачение

— Я встречал ее раньше. В Купертино.

— А чем она занимается здесь?

— Она мой новый босс.

— Так это она?

— Ага, — подтвердил он, — она.

— Та самая женщина, близкая к Гарвину?

— Ага. А тебе кто сказал? Адель? — Адель Ливайн, Жена Марка, была одной из лучших подруг Сюзен.

— И Мери Энн тоже звонила, — кивнула Сюзен. — Телефон весь день не умолкал, аж раскалился.

— Могу себе представить.

— Гарвин, что же, спит с ней или как?

— Никто точно не знает, — ответил Сандерс. — Нобольшинство считает, что нет.

— Чего ради тогда он притащил ее сюда, вместо того чтобы отдать эту работу тебе?

— Не знаю, Сью.

— Ты не говорил с Гарвином?

— Он хотел встретиться со мной утром, но меня не было.

Сюзен кивнула.

— Ты, должно быть, кипел. Или, как обычно, принял все как должное?

— Ну, — он пожал плечами. — А что я могу сделать?

— Подать заявление об уходе.

— Ни за что.

— Они над тобой издеваются! Почему ты не уйдешь?

— Поиски новой работы — это не лучший выход из положения. Мне уже сорок один год. И мне не улыбается начинать все сначала. К тому же Фил утверждает, что они собираются выделить инженерные подразделения и провести акционирование в течение года. Даже если я не буду главой новой фирмы, я останусь одним из ее руководителей.

— И ты уже знаешь детали?

Сандерс кивнул.

— Они дадут каждому по двадцать тысяч акций и право на льготное приобретение еще пятидесяти тысяч акций в год.

— Почем?

— Как правило, они отдают акции по двадцать пять центов за штуку.

— А в свободной продаже они будут идти за сколько? За пять долларов?

— Не меньше, ведь спрос на них растет. Думаю, что они пойдут по десяти, а если попадем в струю, то и по двадцати долларов за акцию.

Несколько секунд стояла тишина. Сандерс знал, что его жена всегда была сильна в устном счете.

— Нет, — прервала молчание Сюзен, — тебе не надо увольняться.

Он тоже производил расчеты много раз. Сандерс знал, что на доход от этих пятидесяти тысяч акций он сразу выкупит закладную на дом. А уж если акции по-настоящему пойдут в гору, то прибыль его будет фантастической — что-то между пятью и четырнадцатью миллионами долларов в год. Именно поэтому акционирование было заветной мечтой сотрудников любой технологической компании.

— Так что я проработаю еще по меньшей мере два года, даже если они поставят во главе этого отдела Годзиллу, [19] Персонаж японского фильма ужасов — гигантский динозавр. — сказал он.

— А разве они не это самое и сделали? Поставили во главе Годзиллу?

— Еще не знаю, — пожал плечами Сандерс.

— Ты с ней сработаешься?

Сандерс заколебался.

— Не уверен. Пойду я сегодня в душ или нет?

— Иди, — разрешила Сюзен. В дверях Сандерс обернулся: она уже опять углубилась в свои бумаги.

Приняв душ, Сандерс подсоединил свой карманный телефон к зарядному устройству около раковины и натянул футболку и боксерские трусы. Глянув в зеркало, он убедился, что царапин не видно. Правда, мог остаться еще запах духов и, чтобы перестраховаться, Сандерс поплескал на щеки одеколоном, которым пользовался после бритья.

Затем он заглянул в комнату сына, чтобы посмотреть на него. Мэттью громко посапывал, засунув большой палец в рот. Одеяльце он во сне сбросил ножками. Сандерс осторожно накрыл его и поцеловал в лобик.

Затем он прошел в комнату Элайзы и не сразу нашел свою дочь: в последнее время у нее появилась привычка спать, соорудив над собой баррикаду из подушек и одеял. Войдя в комнату на цыпочках, Сандерс увидел, как из-под баррикады высунулась маленькая ручка и помахала ему. Он подошел ближе.

— Ты почему не спишь, Лиз? — шепотом спросил он.

— Страшный сон приснился, — ответила она, не выглядя, однако, испуганной.

Сандерс присел на краешек кровати и погладил дочь по головке.

— Какой сон?

— Про чудовище.

— Ой-ой…

— На самом деле это был принц, но могучая злая колдунья наслала на него проклятье.

— Это верно… — Он пригладил девочке волосики.

— …И превратила его в ужасное чудовище.

Девочка цитировала текст кинофильма почти дословно.

— Верно, — повторил он.

— А зачем?

— Не знаю, Лиз. Такая сказка.

— Потому что он не пустил ее укрыться от непогоды? — снова процитировала девочка. — А кстати, почему он не пустил, папа?

— Не знаю, — повторил он.

— Потому что в его сердце не было любви, — объяснила дочь.

— Лиз, пора спать.

— Сначала подскажи мне сон, папа.