Майкл Крайтон - Крылья

— Он сидит под острым углом. Тебе следует переместиться к камере.

Дженнифер сдвинула кресло и вплотную приблизилась к объективу. Баркер чуть повернулся следом.

— Теперь порядок, — сказал оператор.

— Мистер Баркер, — продолжала Дженнифер, — вы бывший сотрудник ФАВП…

— Когда-то я работал в ФАВП, — отозвался Баркер, — но покинул эту организацию, потому что был против протекционистской политики по отношению к производителям. N-22 компании «Нортон» и есть результат этой порочной практики.

Баркер вновь демонстрировал свой профессионализм; его ответ вылился в настоящее заявление.

— Ваша отставка вызвала противоречивые толки, — сказала Дженнифер.

— Я знаком с самыми различными спекуляциями относительно причин моего увольнения из ФАВП, — ответил Баркер, вновь делая заявление. — На самом же деле мой уход поставил администрацию в трудное положение. Я подвергал критике образ действий ФАВП, но руководство отмалчивалось, и я ушел. Я ничуть не удивлен тем, что они до сих пор пытаются меня дискредитировать.

— ФАВП обвиняет вас в том, что вы допускали утечку информации в прессу, — продолжала Дженнифер. — Они утверждают, что уволили вас именно за это.

— Эти обвинения ничем не подтверждены. У ФАВП нет никаких, даже самых незначительных улик, которыми можно было оправдать их негативное отношение к моей деятельности.

— Правда ли, что вы работаете на Бредли Кинга, частного поверенного?

— Я выступал на многих судебных процессах в качестве эксперта по вопросам гражданской авиации. Я полагаю, что в подобных случаях очень важно дать слово компетентному специалисту.

— Бредли Кинг платил вам?

— Каждый эксперт вправе рассчитывать на компенсацию расходов и затраченного времени. Это обычная практика.

— Правда ли, что вы состоите на жалованье у Бредли Кинга и ваша контора — все, что находится в этой комнате, все, что мы видим вокруг, — оплачено из его кармана?

— Мою деятельность финансирует некоммерческая организация, Институт авиационных исследований в Вашингтоне. Моя цель — способствовать повышению безопасности полетов. Я делаю все, что в моих силах, чтобы авиапассажиры чувствовали себя в небе спокойно и уверенно.

— И все же, мистер Баркер, вы — наемный эксперт?

— У меня сложились вполне определенные и хорошо обоснованные взгляды на вопросы безопасности полетов. Нет ничего странного, что к моим услугам прибегают люди, разделяющие мою озабоченность.

— Как вы относитесь к ФАВП?

— ФАВП создавалась с самыми благими намерениями, однако этот орган отправляет две несовместимые функции: контролирует воздушные перевозки и одновременно способствует расширению их объемов. Она нуждается в коренной перестройке. Руководство ФАВП чересчур снисходительно к производителям авиатехники.

— Нельзя ли привести пример? — Дженнифер подбрасывала Баркеру лакомый кусок; она заранее знала ответ из их предыдущей беседы.

И вновь Баркер сделал заявление:

— Одним из самых наглядных примеров подобного рода покровительственных отношений является процедура сертификации, принятая в ФАВП. Документы, на основании которых новый самолет получает путевку в жизнь, хранятся не в ФАВП, а у компании-производителя. Такой подход ничем нельзя оправдать. Лису приставили охранять курятник.

— Вы одобряете деятельность ФАВП в целом?

— Боюсь, они не справляются со своими обязанностями. Жизнь наших сограждан подвергается неоправданному риску. Скажем прямо — в ФАВП пора наводить порядок. Иначе люди и впредь будут погибать, как, например, на борту самолета компании «Нортон». — Баркер повел рукой в сторону модели N-22, плавно и неторопливо, так, чтобы камера поспевала за его движением. — На мой взгляд, — добавил он, — то, что случилось с этой машиной, — позор для нашей нации.

Интервью закончилось. Пока съемочная группа собирала оборудование, Баркер подошел к Дженнифер.

— С кем еще вы намерены встретиться? — спросил он.

— Далее в моем списке значится Джек Роджерс.

— Это хороший, честный журналист.

— Вслед за ним — один из руководителей «Нортона». — Дженнифер сверилась со своими записями. — Некто Джон Мардер.

— Ну-ну.

— На что вы намекаете?

— Видите ли, у Мардера очень хорошо подвешен язык. Он втянет вас в обсуждение директив о годности к полетам. Вывалит целую кучу технического жаргона. Но суть дела состоит в том, что именно он возглавлял программу разработки N-22. Он руководил созданием этой машины и знает, что в ее конструкции есть недоработки. Он несет за них личную ответственность.