Майкл Крайтон: Крылья

Эмили Янсен с облегчением вздохнула. Долгий перелет близился к концу. В иллюминаторы заглядывало утреннее солнце. Крошка Сара, сидевшая на коленях матери, прищурилась от непривычно яркого света. Она с шумом высосала остатки молока из бутылочки и оттолкнула ее крохотными кулачками.

— Тебе понравилось? Вот и славно, — сказала Эмили. — А теперь мы постоим столбиком…

Она прижала малышку к плечу и похлопала ее по спинке. Малышка с бульканьем отрыгнула воздух, и ее тельце расслабилось.

Тим Янсен, сидевший в соседнем кресле, зевнул и протер глаза. Он проспал всю ночь, весь путь от Гонконга. Эмили никогда не спала в самолете; она слишком нервничала.

— Доброе утро, — произнес Тим, бросая взгляд на запястье. — Осталась всего пара часов. Что слышно насчет завтрака?

— Пока ничего, — ответила Эмили, покачав головой. Они летели из Гонконга чартерным рейсом «Транс-Пасифик Эрлайнс». Сэкономленные деньги пригодятся в будущем, когда они станут обустраиваться в Колорадо, куда на должность ассистента профессора Тима пригласил местный университет. Полет оказался довольно приятным — они сидели в первом салоне, — но стюардессы работали неорганизованно, разносили пищу в неподходящие часы. Эмили пришлось отказаться от ужина, потому что Тим уже уснул, а она не могла есть, держа на коленях ребенка.

Даже и теперь Эмили продолжала удивляться небрежности, сквозившей в поведении экипажа. На протяжении всего полета дверца кабины пилотов оставалась открытой. Она знала, что азиатские летчики часто поступают так, но ей это не нравилось: распахнутая дверь создавала впечатление расхлябанности. Всю ночь пилоты расхаживали по салону, мешая бортпроводницам. Один из них только что прошел мимо, направляясь к хвосту. Впрочем, пилотам необходимо время от времени размять ноги, чтобы сохранять бодрость и все такое. То, что экипаж состоял из китайцев, ничуть не тревожило Эмили. Проведя в Гонконге целый год, она не уставала изумляться деловитости китайцев, их вниманию к мелочам. И все же что-то продолжало действовать ей на нервы.

Эмили вновь опустила Сару на колени. Девочка вытаращила глазенки на отца и просияла.

— Это надо запечатлеть, — сказал Тим. Порывшись в сумке под креслом, он вынул видеокамеру, нацелил объектив на дочь и помахал свободной рукой, привлекая ее внимание.

— Сара… Са-ра… Улыбнись папочке… У-лыб-нись.

Сара улыбнулась и загукала.

— Как ты себя чувствуешь, направляясь в Америку? Ждешь встречи с землей предков?

Сара опять загукала и замахала крохотными ручонками.

— Американцы покажутся ей сущими пугалами, — сказала Эмили. Дочь родилась семь месяцев назад в Ханане, где Тим изучал китайскую медицину.

Эмили увидела направленный на нее объектив камеры.

— А что скажет мамочка? — спросил Тим. — Она рада вернуться домой?

— Хватит, Тим, — отозвалась Эмили. — Прошу тебя, не надо. — Она подумала, что после долгих часов, проведенных в кресле, наверняка выглядит хуже некуда.

— Ладно тебе, Эм. О чем ты сейчас думаешь?

Эмили хотела причесаться. Эмили хотелось в туалет.

— Чего я хочу больше всего, — заговорила она, — о чем я мечтала целый год, так это чизбургер.

— С острым бобовым соусом «хи-ханг»? — спросил Тим.

— Господи, только не это! — воскликнула Эмили. — С луком, помидорами, солеными огурчиками и майонезом. Как я стосковалась по майонезу! С французской горчицей.

— Ты тоже хочешь чизбургер, Сара? — спросил Тим, наводя камеру на дочь.

Сара ухватила ладошкой свою ногу, подтянула ее к лицу, сунула ступню себе в рот и посмотрела на Тима.

— Вкусно? — спросил Тим. Он рассмеялся, и камера покачнулась. — Это и есть твой завтрак, Сара? Надоело ждать стюардессу?

Эмили услышала низкий рокочущий звук, нечто вроде вибрации, исходившей от крыла. Она рывком повернула голову:

— Что это было?

— Успокойся, Эм, — со смехом отозвался Тим.

Сара тоже рассмеялась, с наслаждением пуская пузыри.

— Мы уже почти дома, милая, — сообщил Тим.

Едва он произнес эти слова, самолет затрясся и клюнул носом. Салон накренился, и Эмили почувствовала, что Сара соскальзывает с ее колен. Она схватила дочь, крепко прижимая ее к себе. Казалось, самолет падает отвесно вниз, но потом он вдруг взмыл вверх, и Эмили прижало к креслу. Сара навалилась на нее свинцовой тяжестью.