Илья Деревянко - Гости из преисподней

В квартире художника-модерниста, как всегда, царил невероятный бардак, который тот объяснял посетителям возвышенностью своей творческой натуры, отрешенностью от низменного быта. На полу валялись окурки, огрызки, скомканные бумажки, грязные носки, засморканные носовые платки и прочая дрянь. По стенам были развешаны «шедевры» Сухотина – грубо намалеванные кривые рожи или просто скопления разноцветных пятен. Роман называл это «портретами» и «пейзажами». Воздух пропитался запахом табачного угара, несвежего белья и еще чего-то на редкость противного.

– Ура! Наконец-то! Располагайся, дружище! – завидев Кожинова, радостно завопил Сухотин: патлатый, бородатый, давно не мытый мужчина лет тридцати пяти с блуждающим взглядом шизофреника. – Чувствуй себя как дома, но не забывай, что в гостях... Ха-ха! Шутка! Да, кстати, познакомься с Эльвирой!

Художник схватил майора за рукав и почти силком подтащил к томной, худосочной особе неопределенного возраста с крашеными волосами, бледным лицом и огромными тенями под глазами, расслабленно полулежавшей на кушетке.

– Вот, Элечка, мой старинный друг Женя, – торжественно представил Кожинова Роман. – Мы с ним знакомы едва ли не с пеленок. Вместе на горшках, ха-ха, сидели!

«Элечка» вяло кивнула.

– Она талантливая поэтесса, а также медиум и экстрасенс, – не переставал болтать Сухотин, деловито вытаскивая из стенного бара бутылку водки и разливая по стаканам.

– Ме... чего? – удивился Кожинов.

– Медиум. Человек, способный к общению с духами. Ну, вздрогнули. – Художник залпом проглотил свою порцию. – Вот огурчик. Закуси! – рыгнув, посоветовал он майору, с трудом проталкивающему вовнутрь теплую водяру.

– С духами? Чушь собачья! – кое-как отдышавшись, скептически усмехнулся Евгений Дмитриевич.

– Вовсе нет, – возразил Роман. – Блаватскую [1] читал?

– Нет.

– Эх, темнота-темнота!

– Но, но! Полегче на поворотах! – нахмурился Кожинов, с детства отличающийся болезненным самолюбием. – Медиум! – презрительно поджав губы, передразнил он приятеля. – Может общаться с духами! Бред сивой кобылы!

– Вы ошибаетесь, – вмешалась в разговор Эльвира, до сей поры практически не подававшая признаков жизни. – Астральный мир отнюдь не вымысел, и смею вас заверить – он не менее реален, чем наш материальный! Духи умерших действительно вступают в контакт с людьми, но не со всеми, а с теми, кто обладает особым даром! Я могу это доказать! – В глазах поэтессы вспыхнули фанатичные огоньки.

Евгений Дмитриевич недоверчиво хмыкнул. «Разыгрывают! – подумал майор. – Сейчас начнут какие-нибудь фокусы демонстрировать! А впрочем, пускай покривляются. Все ж развлечение!»

– Ладно, – вслух сказал он. – Докажи.

Эльвира поднялась на ноги и направилась в соседнюю комнату, жестом пригласив обоих мужчин следовать за ней.

В маленькой восьмиметровой комнатке не было почти никакой мебели. Только круглый деревянный стол с нарисованными по краям масляной краской буквами алфавита, пять стульев да образчики сухотинской мазни на стенах.

– Будем тарелку вертеть? [2] – догадался Кожинов, слышавший краем уха о технике проведения спиритических сеансов.

– Не обязательно тарелку, – снисходительно улыбнулась Эльвира. – Сгодится и карандаш.

– Держи. – Евгений Дмитриевич достал из нагрудного кармана шариковую ручку, подумав про себя: «Карандаш-то твой наверняка намагничен. Посмотрим, как ты теперь выкрутишься!»

Эльвира, однако, нисколько не смутившись, положила авторучку на середину стола, зажгла свечи, потушила верхний свет, занавесила окно темной шторой и плотно закрыла дверь.

– Садитесь, – предложила она Кожинову с Сухотиным. – Возьмите меня и друг друга за руки. Образуем цепь. Кроме того, вы, Евгений, – в голосе медиума зазвучали ехидные нотки, – вы сможете убедиться, что я не фокусничаю, не пользуюсь магнитом или другими техническими приспособлениями.

«Во ведьма! – мысленно изумился Кожинов. – Прямо мысли мои прочитала!» Скептицизм его заметно ослабел. Все трое расселись вокруг стола. Воцарилась гробовая тишина. Полумрак, безмолвие, слегка колеблющиеся язычки свечей настраивали на мистический лад. Прошло несколько минут. Внезапно авторучка зашевелилась, указав концом на букву «Я». Затем на «З», «Д», «Е», «С» и «Ь».

Евгений Дмитриевич содрогнулся, моментально покрывшись холодной испариной.

– Дух откликнулся! Спрашивайте, – шепнула ему Эльвира.