Илья Деревянко - Запах крови

– Не суть важно! – поморщился я. – После разберемся. Но это однозначно не друзья!

– А где охрана? – встрепенулся Кретов.

«Наверное, там же, где собаки», – подумал я, однако озвучить свою мысль не успел. На лестнице из-за поворота показался незнакомый мужчина – плотный, широкоплечий, светловолосый, в черном шерстяном пальто... В руках незваный гость держал коротко-ствольный автомат с «ПБС». Я, не раздумывая, вскинул пистолет и всадил ему пулю в лоб. Тяжелое тело с расколотым на куски черепом шумно скатилось по ступенькам. Кто-то, очевидно, двигавшийся по пятам за белобрысым, яростно выматерился. Мы с Кретовым, не сговариваясь, отпрянули с простреливаемого пространства за угол, и весьма своевременно. В следующее мгновение стена напротив лестницы покрылась выщерблинами от пуль. Грохота выстрелов не было. Нападавшие пользовались глушителями.

– Сдерживай их огнем! Не давай подняться наверх! Продержись хотя бы пять минут! Я зайду с тыла! На рожон не лезь! – скороговоркой проинструктировал я Рептилию и стремглав бросился в свою комнату.

За спиной два раза хищно рявкнул Витькин «глок».

Проснувшаяся Катя с тревогой воззрилась на меня.

– Что происходит, Алексей? – испуганно спросила девушка. – Откуда стрельба?

– Позже объясню! – буркнул я, открывая оконные шпингалеты. – Прячься под кровать и не высовывайся! Ну, живо!!!

Катя беспрекословно повиновалась. Сунув за пазуху пистолет, я отворил окно, выпрыгнул на улицу и... приземлился прямо на спину какого-то здоровенного бугая в кожаной куртке. Незнакомец выронил оружие (как выяснилось впоследствии, «СВД» с оптическим прицелом), повалился вместе со мной на землю, но тут же опомнился и скрутил мне шею самбистским приемом. Борясь с болью и удушьем, я вцепился глазными зубами в грудную мышцу амбала [23]. Охнув, он ослабил руки, чем я не преминул воспользоваться: выскользнув из-под мускулистой руки, подмял мужика под себя, провел ногами «узел» [24] на нижние конечности противника и применил так называемую «мертвую хватку»: захватил двумя руками отвороты его куртки, используя их в качестве упора, ударил вторыми суставами указательных пальцев по сонным артериям и большими пальцами сильно сдавил основание кадыка (внутрь-вверх). Мужик умер быстро и беззвучно (если не считать слабого сдавленного хрипения) [25]. Тяжело дыша, я поднялся, ощупал одежду. «Макаров-особый» исчез. Очевидно, в процессе схватки выпал, зараза, и куда-то закатился. Возможно, в заросли декоративного кустарника, кольцом опоясывающего дом. Разыскивать утерянную волыну не оставалось времени. В одиночку Кретову долго не продержаться. В обойме «глока» всего восемнадцать патронов, а нападающие наверняка не испытывают недостатка в боеприпасах. Поэтому я подобрал винтовку убитого, подошел к распахнутым настежь дверям парадного входа и, стараясь держаться в тени, осторожно заглянул вовнутрь. Посреди просторного вестибюля валялись в лужах крови трупы двух кретовских охранников. Шесть человек откровенно славянской внешности атаковали лестницу: лупили снизу вверх бесшумными автоматными очередями, отскакивали в сторону с линии огня, выждав момент, снова палили... В ответ скупо огрызался «глок» Рептилии. В ярко освещенном помещении нападавшие представляли собой великолепные мишени, и, прежде чем они удосужились обратить на меня внимание, я прижал к плечу приклад «эсведешки» и перещелкал их как куропаток. Четверых уложил наповал, продырявив им головы. Двоих ранил: одного – в правое плечо, другого – в спину, чуть выше почек.

– Спускайся, Витек! – крикнул я Кретову, ударом приклада по затылку отправляя в нокаут первого подранка, пытавшегося левой рукой дотянуться до ближайшего автомата. – Финита ля комедия!

Как я и подозревал, все без исключения охранники погибли. Причем четверо во сне! Мы обнаружили мертвые тела парней в примыкающей к вестибюлю комнате отдыха. В постелях! С аккуратно перерезанными глотками!

– Боже мой! Ничего не пойму! – заикаясь, бормотал потрясенный до глубины души пахан. – Ведь это ж лучшие из моих ребят! Почему они позволили так запросто себя угробить?! Мистика!!! Наваждение!!!

Причина, впрочем, вскоре выяснилась, когда мы занялись ранеными. Перевернув на спину того, которого я вырубил ударом по затылку, Рептилия непроизвольно отшатнулся.

– Б...дь! – зарычал он. – Грязный Иуда!!! Падла сраная! Не ожидал я такого! Ой не ожидал!!! – Витька задохнулся в приступе дикой ярости: глаза засветились раскаленными углями, тонкие губы зверски ощерились, кожа на лице посерела, левое плечо нервически задергалось.