Донато Карризи - Девушка в тумане

Он достал мобильник и набрал номер. Ответа пришлось дожидаться долго.

– На двадцать пять минут раньше остальных, – сказал он. – Я всегда держу свое слово.

– Что тебе надо? – раздраженно ответила Стелла. – Теперь тебе больше нечего мне продать.

– Ты уверена? – Фогель инстинктивно поднес руку к карману пальто. – Думаю, Беатрис Леман говорила тебе о дневнике…

Хонер молчала. «Это хорошо», – сказал себе Фогель. Значит, заинтересовалась.

– На самом деле она мне не так много сказала, – осторожно проговорила Стелла.

Он попал в точку: обе встречались.

– Жаль.

– Сколько ты хочешь? – напрямую спросила журналистка.

– О деталях поговорим в нужное время… Однако у меня есть дополнительное требование.

Хонер рассмеялась:

– Ты не в том положении, чтобы диктовать условия.

– Да я ничего особенного и не прошу, – с иронией заметил спецагент. – Я узнал, что после сенсационного сообщения, которое меня уничтожило, телесети доверили тебе павильонные репортажи. Поздравляю, тебе больше не придется в качестве корреспондентки морозить свой зад на уличных интервью.

– Ушам своим не верю: ты что, просишь меня пригласить тебя на передачу?

– И хочу, чтобы вместе со мной ты пригласила еще кое-кого.

– Кого же?

– Учителя Мартини.

Он сидел в кресле перед зеркалом, окруженным лампочками с ярким белым светом. За воротник рубашки были засунуты бумажные салфетки, чтобы не испачкать ее гримом. Гримерша мягкой кисточкой наносила ему тон на щеки, и Фогель, прикрыв глаза, наслаждался ласковыми прикосновениями. В нескольких метрах сзади костюмерша гладила его пиджак. Для интервью он выбрал синий шерстяной костюм, бледно-голубой галстук с мелким цветочным орнаментом и для рубашки – простые овальные запонки розового золота. Из кармашка пиджака высовывался желтый шелковый платок.

Стелла Хонер вошла в гримерку, не стучась, а за ней появился солидный человек лет пятидесяти с дипломатом в руке.

– Мы готовы начинать, – объявила она.

На ней уже был темный костюм, в котором она выйдет в эфир. Она протянула руку:

– Где дневник?

Фогель слегка повернулся, не открывая глаз:

– Всему свое время, моя дорогая.

– Я твое условие выполнила. Теперь твой ход.

– Я его сделаю, не волнуйся.

– Нет, я не могу не волноваться, – возразила она. – Почем мне знать, а может, ты собираешься меня надуть?

– Твоя редакция получила одну из страниц, и вы убедились, что она подлинная.

– Это была всего лишь фотокопия, а теперь мне нужно все остальное.

Фогель лениво приоткрыл веки и посмотрел на отражение Стеллы в зеркале. Она была возбуждена, и ее можно было понять.

– Но ведь почерк совпал с почерком Анны Лу.

– Скажи хотя бы, что там, в этом треклятом дневнике?

– Тайны, которые не доверяют никому, – намеренно торжественно произнес Фогель.

– У Анны Лу были отношения с мужчиной много старше ее? – допытывалась Стелла, надеясь уловить по малейшим изменениям мимики Фогеля подтверждение такой странной гипотезы.

– Всякий раз, когда мы видимся или разговариваем, ты пытаешься заставить меня что-то тебе открыть. Но ты из меня слова не вытянешь, пока я не увижу красного огонька телекамеры.

– Я должна знать. Я не могу позволить тебе играть по твоим правилам. Это моя программа, а я, получается, единственная, кто ничего не знает о предмете разговора. Зачем тебе понадобилось, чтобы присутствовал Мартини? Какое отношение он имеет к дневнику Анны Лу?

Никакого не имеет, но у Фогеля не было ни малейшего намерения это открывать. Тетрадка Анны Лу было всего лишь поводом встретиться с Мартини лицом к лицу. Он уже знал, что сделает, когда будет в эфире. Он извинится перед Мартини от лица полиции, признает собственную ошибку и тем самым вызовет замешательство у своих боссов, у тех самых ублюдков, которые его бросили. Хорошо бы, если бы после этого Мартини его публично простил. Преследователь и преследуемый смогут обнять друг друга в слезах – публика всегда обожала такие сцены примирения. Дневник Анны Лу станет главным лакомством вечера. А Фогель прочтет то место, где Анна Лу пишет об Оливере и о букве «о», которую в знак любви начертила у себя на запястье. Кто знает, может быть, редакция Стеллы умудрится напасть на след таинственного юноши. Его свидетельство по телефону в прямом эфире станет кульминацией вечера.

Но Хонер, ничего не знавшая о его планах, явно била копытом.