Донато Карризи - Девушка в тумане

Фогель видел, с какой скоростью развиваются события. Молодому, неопытному полицейскому недостало сообразительности понять, что у него перед глазами происходит настоящая революция. Ему все это казалось слишком нереальным. Но даже бесспорные факты, преображенные СМИ, обретали иной смысл. Лаура Бланк быстро превратилась в печальную героиню. Фогель знал ее как заурядную дурнушку, а тут даже ее внешность внезапно изменилась. Грим и правильное освещение сделали свое дело, и она начала получать письма от претендентов на дальнейшую заботу о ней. А маленького Лео виртуально усыновили все мамаши городка. Пятилетний ребенок стал иконой, люди вешали в своих домах его фотографию, а молодые родители называли его именем своих первенцев.

Когда все уже уверились, что раскрыть тайну исчезновения мальчика не удастся, при очередном обыске в доме Бланков был обнаружен отпечаток пальца. Понадобилось две недели, чтобы перерыть все архивы и сличить отпечатки. В конце концов совпадение было найдено.

Имя обладателя отпечатка было Томас Бернинский. Сорокалетний разнорабочий уже имел судимости за развратные действия в отношении несовершеннолетних, а сейчас работал на строительстве промышленных корпусов в этом районе.

Бернинского нашли очень быстро. Он был арестован, и у него дома обнаружили окровавленную пижамку маленького Лео. Педофил-убийца сознался, что изнасиловал и убил мальчика, и показал следователям заброшенную свалку, где зарыл труп.

Ужасный финал этой истории потряс публику. Однако кое-кто в верхах полицейских чинов и представителей СМИ догадался: что-то неожиданно переменилось и ничего уже не будет как прежде.

Началась новая эра.

Правосудие уже не было прерогативой трибуналов, теперь оно принадлежало всем без исключения. И при таком новом взгляде на вещи информация превратилась в ресурс. Информация стала золотом .

Смерть маленького, ни в чем не повинного мальчика вызвала к жизни бизнес.

Фогель, молодой полицейский-идеалист, даже представить себе не мог, что станет частью извращенного механизма и будет строить свою блестящую карьеру на чужом несчастье. Однако тогда он пришел к удивительному заключению… Лаура Бланк рассказывала, что вышла из дому, чтобы взять в машине купленную накануне упаковку молока. Ее дом перерыли десятки раз, прежде чем нашли там отпечаток пальца Бернинского.

Но тогда почему никто не нашел пресловутый пакет с молоком?

И повзрослевший Фогель, уже с большим опытом за плечами, до сих пор задавал себе этот вопрос. И до сих пор возможный ответ на него заставлял его содрогаться. Лаура Бланк быстро устроила свою личную жизнь с человеком, которого знала задолго до событий и который, может быть, не хотел брать на себя ответственность за чужого ребенка. Продать журналистам идею, что Лаура давно догадывалась о намерениях Бернинского и дала ему возможность их осуществить, было бы трудно. Но в том, что Лаура нарочно надолго вышла из дому, Фогель был уверен. Но он знал, что есть тайны, которые так и должны оставаться тайнами. И поэтому он ни с кем не поделился своими подозрениями. Однако всегда об этом вспоминал, когда в деле обнаруживалось что-нибудь слишком очевидное.

И в это утро, когда они с агентом Борги ехали на служебной машине, ему на ум пришло дело маленького Лео. Борги прибежал за ним в гостиницу бегом.

Ныряльщики нашли в сточном канале разноцветный рюкзачок Анны Лу Кастнер.

Порой ему становилось страшно в закрытом доме и хотелось куда-нибудь сбежать. Мартини наловчился сбивать со следа журналистов, стоявших лагерем возле дома. К примеру, он вычислил, что время между пятью и семью часами, когда они готовили к выходу очередной репортаж, было самым благоприятным, чтобы улизнуть с черного хода.

У него был свой лабиринт «надежных» улиц, через который ему удавалось выбраться из Авешота. Он уходил в лес и погружался в уединение природы, в уверенности, что скоро потеряет привилегию свободы. С момента его встречи со спецагентом Фогелем в придорожном ресторане прошло уже пять дней. Представить себе, что все это время полицейский гонялся за пегим котом, было воистину смешно. Истина была в том, что учитель не испытывал ни малейшего страха перед тем, что могло с ним произойти. Лорис Мартини, не переставая, укреплял и закалял свою душу, хотя его запущенный, одичалый вид говорил о другом. Длинная нечесаная борода и резкий запах немытого тела теперь были для него броней, которой он рассчитывал отгородиться от людей. Клеа была бы недовольна, она все время следила за его внешним видом и постоянно донимала его советами по этому поводу. В юности он был небрежен в одежде до того дня, когда, в синем костюме и в смешном галстуке-бабочке, явился приглашать ее на ужин. Его жене всегда была важна видимость, форма.