Донато Карризи - Девушка в тумане

Последнюю фразу он произнес прямо в наставленные на него камеры. Потом отвернулся от микрофонов и пошел к выходу, а вопросы все продолжали сыпаться ему вслед. Но Фогель их не слушал. Тут его отвлек зуммер мобильника. На дисплее появилось сообщение: «Надо поговорить. Позвоните мне по этому номеру».

Наверное, какой-нибудь журналист в поисках сенсации. Он решил не отвечать на сообщение и сразу его раздраженно удалил.

– На самом деле мы с ними не общались. Жена и дочь – еще куда ни шло, но сам он мне никогда не нравился. – Физиономия Одевиса с трудом помещалась в маленьком экране телевизора, что стоял на кухне у Мартини. – И если уж говорить все, то я заметил в его поведении некоторые… странности. К примеру, утром того дня, когда исчезла бедняжка Анна Лу, мы с ним столкнулись нос к носу. Он выходил из дому, и я с ним поздоровался, но он на меня даже не посмотрел. Закинул рюкзак в свой старый рыдван и… Да, он очень спешил, в общем, вел себя так, будто ему есть что скрывать.

Когда Мартини услышал невероятное вранье соседа, он чуть не врезал кулаком по экрану телевизора. Но вовремя спохватился, что рука-то забинтована.

Сидевшая за столом Клеа взяла пульт и выключила телевизор.

– Рана серьезная, и она до сих пор не зажила. Я же говорила, что надо пойти к врачу, – спокойно и уверенно произнесла она.

Мартини все еще кипел от гнева:

– Ублюдок!

– А что ты от него ожидал?

Учитель постарался взять себя в руки. Он подошел к столу и сел рядом с женой. Было одиннадцать вечера, дом погрузился в тишину. Стол, освещенный люстрой, казался островком света в темноте. Перед супругами лежал список приходов и расходов и копия декларации о доходах. Клеа уже раз десять проверила все на калькуляторе, но результат оставался без изменений.

– Нам не хватит денег, чтобы оплатить все расходы, которые назвал адвокат Леви, – с безнадежным вздохом заключил Мартини.

– Ну, значит, на этот раз немного задержим плату за дом.

– Хорошо. А где будем жить, когда нас выселят?

– Подумаем об этом, когда выселят. А я тем временем займу денег у родителей.

Мартини покачал головой, словно хотел подчеркнуть, насколько абсурдна ситуация, в которой они оказались, и как быстро все это завертелось.

– Придется обойтись без услуг Леви. Другого выхода у нас нет.

– У нас кончились продукты.

– А это тут при чем?

– Сегодня я пошла в супермаркет. Кто-то из посетителей меня узнал. Я испугалась и ушла, так ничего и не купив.

Увидев, что лицо мужа снова исказила ярость, она взяла его за руку. Потом сказала с болью:

– Моника стала получать оскорбления через Интернет. Ее вынудили ликвидировать свой профиль в «Фейсбуке».

– Это неудачники, которые ищут, чем бы привлечь к себе внимание. Я бы на них как раз внимания не обращал.

– Да, я знаю… Но через несколько дней ей придется пойти в школу.

Жена была права. За всеми невзгодами он об этом позабыл.

– Ты не можешь позволить над собой измываться и ни разу не отреагировать. Ведь все обвинения в твой адрес тут же переносят на нас.

Мартини вздохнул:

– Ладно, я кажу Леви, чтобы начинал работать.

Кто-то позвонил в дверь. Супруги молча переглянулись, не понимая, кто бы это мог явиться в такой час. Потом Мартини встал и пошел открывать.

– Добрый вечер, учитель Мартини, – с порога приветствовал Борги.

У него за спиной виднелись по меньшей мере пять патрульных машин с зажженными фарами, полицейский фургон и передвижная лаборатория. Весь этот парад был явно устроен для СМИ. Операторы и фотографы снимали вовсю.

– У меня ордер на обыск и изъятие.

Борги протянул ему документ.

Клеа бросилась к мужу, но, увидев возле дома скопление полицейских, резко остановилась.

– Мы должны взять у вас отпечатки пальцев и пробы биоматериала, – продолжал агент. – Вы согласны, чтобы мы все это произвели на месте, или настаиваете, чтобы вас вызвали?

Мартини был выбит из колеи:

– Хорошо, я согласен, делайте все здесь.

Борги обернулся к полицейским, ожидавшим снаружи, и сделал им знак войти.

Мартини сидел в центре собственной гостиной. Вокруг него сновали трое лаборантов в белых халатах и латексных перчатках. Один брал ватным тампоном пробы слюны, а другой тем временем возился с соскобами из-под ногтей на правой руке, чтобы обнаружить там органический материал Анны Лу. Третий занимался левой рукой. Он снял повязку и принялся брать пробы из еще не зажившей раны, а под конец сфотографировал порез специальным аппаратом с зеркальной оптикой, позволявшей делать снимки с сильным увеличением.