Дэвид Балдаччи - Абсолютная власть

Он внимательно вгляделся в подследственного.

— В таком случае я хотел бы задать вам несколько вопросов. Хорошо?

— Хорошо.

Согласно правилам, Фрэнк назвал день, месяц, год и время суток, а затем попросил Лютера назвать свое полное имя. Только это они и успели сделать. Открылась дверь. В комнату заглянул полицейский.

— Тут пришел его адвокат.

Фрэнк посмотрел на Лютера, выключил магнитофон.

— Какой еще адвокат?

Прежде чем Лютер успел ответить, в комнату ворвался Джек, оттолкнув полицейского.

— Меня зовут Джек Грэм, я адвокат подозреваемого. Уберите отсюда магнитофон. Я хочу поговорить со своим клиентом наедине и немедленно, джентльмены.

Лютер уставился на него.

— Джек… — резко начал он.

— Заткнись, Лютер. — Джек взглянул на полицейских. — Немедленно!

Те начали выходить из комнаты. Фрэнк и Джек обменялись выразительными взглядами, и затем дверь закрылась. Джек положил свой кейс на стол, но продолжал стоять.

— Ты, наконец, скажешь мне, что, черт возьми, происходит?

— Джек, тебе нужно держаться от этого в стороне. Я серьезно.

— Это ты пришел ко мне. Это ты заставил меня обещать, что я помогу тебе. Ну вот, черт тебя возьми, я и пришел помогать тебе.

— Отлично, ты сдержал обещание, а теперь можешь уйти.

— Хорошо, я уйду, а что будешь делать ты?

— Это тебя не касается.

Джек наклонился прямо к его лицу.

— Что ты собираешься делать?

Лютер впервые повысил голос.

— Я призна́ю свою вину! Я это сде́лал.

— Ты убил ее?

Лютер отвел глаза.

— Ты убил Кристину Салливан?

Лютер не отвечал. Джек схватил его за плечи.

— Это ты убил ее?!

— Да.

Джек внимательно изучал его лицо. Потом схватил свой кейс.

— Хочется тебе этого или нет, но я — твой адвокат. И пока я не выясню, почему ты лжешь, и не думай говорить с полицейскими. Если ты меня не послушаешь, я сделаю так, что тебя признают невменяемым.

— Джек, я благодарю тебя за заботу, но…

— Послушай, Лютер, Кейт рассказала мне, что произошло, что она сделала и почему. Но позволь мне быть с тобой откровенным. Если ты завязнешь, твоя девочка себя изведет. Ты слышишь меня?

Лютер так и не сумел ответить. Внезапно маленькая комната показалась ему размером с пробирку. Он не слышал, как ушел Джек. Он продолжал сидеть и смотреть прямо перед собой. Это был один из немногих случаев в его жизни, когда он не знал, что ему делать.

Джек приблизился к полицейским, стоявшим в коридоре.

— Кто ведет дело?

Фрэнк взглянул на него.

— Лейтенант Сет Фрэнк.

— Прекрасно, лейтенант. Кстати, для протокола: мой клиент не отказывается от права на защиту, и вы не должны разговаривать с ним без меня. Вам понятно?

Фрэнк скрестил руки на груди.

— Ладно.

— Какой прокурор занимается этим делом?

— Прокурор Джордж Горелик.

— Полагаю, у вас есть обвинительный акт?

Фрэнк наклонился к нему.

— На прошлой неделе большое жюри возвратило дело.

— Естественно. — Джек надел пальто.

— Об освобождении его под залог не может быть и речи; полагаю, вам это известно.

— Что ж, судя по тому, что я слышал, думаю, ему лучше погостить у вас, парни. Приглядите за ним, ладно?

Джек подал Фрэнку свою визитку и затем быстро пошел по коридору. При последнем замечании Джека улыбка сползла с лица Фрэнка. Он посмотрел на визитку, затем в сторону комнаты для допросов и опять на быстро удаляющуюся фигуру адвоката.

Кейт приняла душ и переоделась. Ее влажные волосы были зачесаны назад и свободно ниспадали ей на плечи. Она надела белую футболку, а на нее — толстый темно-синий свитер. Выцветшие синие джинсы свободно висели на ее узких бедрах. На ногах у нее были толстые шерстяные носки. Джек наблюдал, как движутся эти ноги, перемещая по комнате своего гибкого владельца. Она немного пришла в себя, но ужас все еще таился в ее глазах.

Джек взял стакан с содовой и вновь уселся на ступ. У него было такое ощущение, будто его плечи налились свинцом. Словно почувствовав это, Кейт перестала ходить по комнате и стала массировать ему плечи.

— Он не сказал мне, что у них есть обвинительный акт. — В голосе Кейт звучал гнев.

— Думаешь, полицейских заботит что-либо еще, кроме использования людей в своих целях? — отозвался Джек.

— Похоже, ты вновь начинаешь рассуждать, как адвокат.

Она сильнее надавила ему на плечи; Джек почувствовал себя замечательно. Ее мокрые волосы упали ему на лицо, когда она давила на наиболее одеревеневшие места. Джек закрыл глаза. Из приемника доносились звуки песни Билли Джоэла «Река грез». О чем же я мечтаю, что мне грезится, спрашивал себя Джек. Предмет его грез, похоже, двигался совсем близко, подобно солнечному зайчику, который он пытался ловить в пору раннего детства.