Уильям Лэндей - Мишн-Флэтс

И совершенно особое достоинство мусора – для обыска не нужен ордер!

Однажды сброшенный в мешок и выставленный на улицу, мусор больше вам не принадлежит. Он ничей.

На основе мусора, который без свидетелей покинул дом, почти невозможно засудить человека, зато легко получить исходную информацию для будущего сбора улик.

Вот почему детективы – особенно из отдела по борьбе с наркотиками – так любят «мусорный» день. Он для них маленький еженедельный праздник.

План Гиттенса заключался в том, что мы исследуем мусор во всех местах, где мог отсиживаться Брекстон. Трудно заранее предсказать, что именно наведет нас на след. К примеру, адресованное ему недавнее письмо.

Мы проехались по известным Гиттенсу точкам и собрали в багажник мешков шесть-семь. Взяли бы больше, да кое-где мусорщики уже провели свой объезд.

К несчастью – как выяснилось, к моему несчастью, – в многоэтажном доме, где жила мать Брекстона, имелся мусоропровод. Стало быть, никаких мешков. Контейнеры!

Гиттенс быстро нашел нужный контейнер и весело хлопнул меня по спине.

– Давай, Бен, смело вперед!

– Почему я?

– Кто-то же должен пошарить внутри!

– Ни-ни, и не мечтайте!

– Шериф Трумэн, это же твое дело. Труп нашли в твоем разлюбезном Версале!

– Ага, как наметилась грязная работа, так сразу расследование стало моим! Где вы раньше были?

Гиттенс рассмеялся.

– Ваша идея – копаться в мусоре, вы и полезайте, – упрямо сказал я.

– Вот именно! Идея – моя. Должен же и ты немного поучаствовать!

Я вздохнул. Крыть было нечем.

Я надел перчатки.

Внутри высоченного контейнера было склизко, вонюче, мерзко.

– Не морщись, Бен! – ободрял Гиттенс. – Разве не об этом ты мечтал? Огни большого города, кипение жизни!..

К счастью, большая часть мусора была в мешках. Только некоторые негодяи вопреки правилам ссыпали отбросы напрямую.

К несчастью, содержимое всех этих аккуратно завязанных мешков мне надо было вывернуть себе на ноги – чтобы исследовать его.

– Береги руки! – предупредил Гиттенс. – Крысы могут враз оттяпать пальцы.

Я вскрикнул и отдернул руку, протянутую к одному прорванному мешку.

– Шучу, – сказал Гиттенс. – Крысы, конечно, случаются, но они тут сытые, не агрессивные.

Пока я скрупулезно перебирал всякую дрянь и мерзость, Гиттенс философствовал:

– Ну что, теперь переменил мнение о своем дружке Брекстоне?

– Другом я его никогда не считал, это вы преувеличиваете. Но я действительно утратил последние иллюзии на его счет. Зато вы про его истинное лицо знали уже давно, по меньшей мере десять лет!

– Да, знал. Пожалуй, даже больше десяти лет. Что он негодяй последний – это я в нем почувствовал, когда он еще мальчишкой был.

– Я имел в виду момент убийства Траделла.

– Почему ты переводишь разговор на Траделла?

Я оторвал взгляд от содержимого очередного мешка и посмотрел вверх, на Гиттенса.

– Я беседовал с Хулио Вегой.

– Вот как!

– Да, мы с Келли были у него.

– И когда же?

– На днях.

Это сообщение не могло быть новостью для Гиттенса. Даже Лауэри уже давно в курсе. Однако Гиттенс счел нужным разыграть удивление.

– Я выяснил, что Данцигер перед смертью вернулся к расследованию убийства Траделла. И мне стало любопытно, что так заинтересовало Данцигера в том всеми позабытом деле.

– И что же Вега вам с Келли рассказал?

– Он признался, что Рауль был вашим информатором.

Гиттенс загадочно усмехнулся.

– Это правда? – спросил я.

– Если не для протокола, то да, правда.

– Как вышло, что вы с Хулио никому об этом не сказали?

– Кому – никому?

– Судье. Или прокурору.

– Кто должен был знать, тому сказали.

– В том числе и прокурору.

– Выразимся так: мы с Вегой сделали так, как лучше. Лучше для дела и для покойного Арчи. Мы видели гнездо преступности. И мы сделали все, чтобы уничтожить его.

– Так сказали вы прокурору правду или нет?

– Мы сделали так, как считали лучше.

Я притворялся, будто копаюсь в мусоре. А сам лихорадочно соображал. Наконец я спросил:

– Почему вы не хотели предоставить суду Рауля? Разве это было так сложно?

– Ты на что намекаешь?

– Ни на что. Просто спрашиваю. Возможно, предъяви вы суду Рауля, дело бы не оказалось у пса под хвостом!

Я повернулся и встретился глазами с внимательными глазами Гиттенса.

– Я пробовал его найти, – сказал Гиттенс. – Изъездил-излазил всю округу. Но так и не обнаружил его. Хулио сказал судье правду – Рауль как в воду канул.