Уильям Лэндей - Мишн-Флэтс

Ну так, значит, про сейчас.

Сейчас, когда я пишу эти слова, на дворе сентябрь. Летние отдыхающие разъехались по домам. В участке мы теперь работаем вдвоем – Дик Жину и я. С отъездом летней публики Версаль стал прежним тихим городком, где живет несколько сот жителей. Началась золотая осень, а с ней и нашествие любителей осенних лесов. Но их не так уж много, да и возраста они в основном пенсионного. Так что от них никаких хлопот полиции. Словом, тишь и благодать в Версале и вокруг него.

В настоящий момент я сижу в участке совершенно один. Уже почти темно, но я не спешу включать свет. В полумраке мне приятнее.

Как только допишу, пойду купаться на озеро. Я согласен с моей покойной мамой: сентябрь – лучшее время для купания. Вечерами прохладно, однако вода все еще теплая. Воздух и вода одинаковой температуры. Поэтому иногда в темноте утрачиваешь чувство реальности, не различаешь, где воздух, где вода. Паришь словно в невесомости.

По дороге к озеру я пройду мимо того места, где находилось бунгало, в котором лежал труп Данцигера. Домик успели снести. Не потому, что он связан с мрачной страницей в истории Версаля, а просто – нерентабелен. Наверное, построят или другой дом, повместительней, или еще что. Я оставлю одежду в «бронко» и, голый, пойду к воде, медленно войду в озеро и поплыву, поплыву – туда, в самую середину, к самой-самой глубине.