Марио Пьюзо - Крестный отец

Напряжение в комнате разрядилось. Майкл покачал головой.

— Санни, другого выхода нет — вот почему я решился. Надо же исключить возможность нового покушения. А получается, что Солоццо подпустит к себе только меня. Рассуждаем дальше. Уделать капитана полиции, кроме меня, согласись, тоже некому. Наверно, ты бы мог, Санни, но у тебя жена и дети, и тебе, покуда не поправится отец, вести дела семьи. Остаемся мы с Фредди. Фредди в шоке, он вышел из игры. Значит, я. Простая логика. Зуботычина тут вовсе ни при чем.

Санни подошел и обнял его.

— Плевать я хотел на твои выкладки, главное — теперь ты с нами. И скажу тебе еще одно — ты прав, кругом прав. Как считаешь, Том?

Хейген пожал плечами:

— Мыслит здраво. Поскольку не верю я, что Солоццо искренне хочет договориться с нами о деле. Я думаю, он опять предпримет попытку убрать дона. Во всяком случае, судя по его прежним действиям, следует сделать именно такое заключение. И значит, мы должны постараться убрать Солоццо. Даже если для этого надо будет убрать и капитана полиции. Только учтите — на того, кто сделает это, обрушатся громы небесные. Никого разве нет, кроме Майка?

Санни сказал негромко:

— Есть я, например.

Хейген нетерпеливо мотнул головой:

— Солоццо тебя и на пушечный выстрел не подпустит, будь у него в телохранителях хоть десять капитанов полиции. Кроме того, на тебе лежат обязанности главы семейства. Тобою нельзя рисковать. — Он помолчал и оглянулся на Клеменцу и Тессио: — Нет среди ваших боевиков подходящего для такого задания — человека с опытом, с головой? На всю жизнь потом обеспечим.

Клеменца заговорил первым:

— Такого, чтобы Солоццо не знал, — нет, а всякого другого он раскусит в первую же минуту. То же будет, если пойду я или Тессио.

Хейген сказал:

— А из новобранцев кого-нибудь, из самых отчаянных, но чтобы не успел еще приобрести известность?

Оба caporegimes отрицательно покачали головой. Тессио, смягчив усмешкой обидный смысл своей реплики, прибавил:

— Это бы все равно, что бейсболиста из второй лиги послать на первенство страны.

Санни властно подытожил:

— Кроме Майка, некому. По тысяче причин. И главная — что его принимают за слюнтяя. А потом, ему такое по силам, я ручаюсь, — что важно, потому как другого случая достать эту турецкую тварь у нас не будет. Задача, таким образом, — обеспечить ему максимальную поддержку. Том, Клеменца, Тессио, узнайте, куда Солоццо повезет его для переговоров — неважно, во что это обойдется. Когда мы это установим, можно будет обмозговать, каким образом доставить ему оружие. Причем, Клеменца, пистолет из своего арсенала ты ему выберешь самый безопасный, незапятнанный. С тупиковой родословной. Предпочтительно — короткоствольный, большой убойной силы. О точности попадания можно в данном случае не беспокоиться. Цель будет фактически в двух шагах. Майк, как кончишь стрелять, сразу бросай оружие на пол. Не попадайся с оружием в руках. Клеменца, ствол и собачку обклеишь этой своей фиговиной, чтобы не оставалось следов. Запомни, Майк, мы все можем уладить — договориться со свидетелями и так далее, — но если тебя возьмут с оружием в руках, то мы бессильны… Тебе организуют транспорт, укрытие — исчезнешь потом, как бы устроишь себе каникулы, покамест не улягутся страсти. Надолго исчезнешь, Майк, но не прощайся со своей девушкой, даже по телефону. Когда все будет позади и тебя благополучно переправят за границу, я передам ей, что ты жив-здоров. Это — приказ. — Санни улыбнулся брату. — А теперь держись при Клеменце, погляди, какую пушку он тебе подберет, дай привыкнуть руке. Невредно бы и пристреляться малость к новому оружию. Все прочее мы возьмем на себя. От и до. Идет, старичок?

Снова Майкл Корлеоне испытал уже знакомое восхитительное ощущение, словно под ледяным, обжигающим душем. Он сказал брату:

— Зря ты учишь меня, что рассказывать моей девушке, а что — нет. Как это ты себе представляешь — я, значит, звоню ей и говорю «до свиданья»? Шел бы ты…

Санни поспешно проговорил:

— Не сердись, просто ты человек пока новый, поэтому распоряжаюсь я. Не бери в голову.

Майкл фыркнул:

— Что значит «новый», черт возьми? Не хуже твоего небось слушал, что говорит отец. А то откуда, думаешь, я такого ума нахватался?

Оба рассмеялись.

Хейген налил всем выпить. Он оставался несколько сумрачен. Политик побуждал к войне, законника влекло под сень закона.

— Ладно, — сказал он, — по крайней мере, теперь мы твердо знаем, что нам делать.