Марио Пьюзо - Крестный отец

— Это только обставлено было как охота на дона Томмазино. И отлично сработано — даже ты бы, пожалуй, ничего не заподозрил. В одном им не повезло — я все-таки остался жив. А я видел, как Фабрицио спасается, уходит за ворота. Ну и, понятно, всему этому я добыл подтверждение, когда вернулся.

— Нашли пастуха-то? — спросил дон.

— Сам его отыскал, — сказал Майкл. — Год назад. Держит маленькую пиццерию в Буффало. Другое имя, паспорт липовый, водительские права. Славно он устроился, пастушок Фабрицио.

Дон опустил голову.

— Значит, больше ждать нет смысла. Когда ты думаешь начать?

— Хочу дождаться сперва, пока Кей родит. Просто так, на всякий случай. И пока Том прочно осядет в Вегасе, окончательно отрубит концы. Через год, я думаю.

— Ты все предусмотрел? — Дон продолжал говорить, не поднимая глаз.

Голос у Майкла потеплел:

— Ты к этому непричастен. Я все беру на себя. Я один за все в ответе. Я даже не послушался бы сейчас твоего запрета. Если б ты вдруг решил все отменить, я вышел бы из организации и все-таки поступил по-своему. Вся ответственность целиком на мне, не на тебе.

Дон долго молчал. Потом наконец вздохнул:

— Что ж, так тому и быть. Оттого я, возможно, и устранился от дел — оттого и передал их в твои руки. Я свое в жизни исполнил, больше душа не принимает. Иной долг самую крепкую силу ломит. Быть по сему.

До истечения года, в положенный срок, Кей Адамс-Корлеоне разрешилась вторым ребенком, снова мальчиком. Роды прошли легко, без малейших осложнений, и в парковой резиденции ее, по возвращении из больницы, встречали как принцессу. Конни Корлеоне преподнесла младенцу шелковое приданое ручной итальянской работы, безумно дорогое и красивое. Отдавая его Кей, не забыла отметить:

— Это Карло нашел. Все магазины перерыл в Нью-Йорке — хотелось, чтобы это было что-нибудь особенное, а мне ничего такого не попалось.

Кей, принимая подарок с благодарной улыбкой, мгновенно поняла, что от нее требуется донести эту трогательную подробность до ушей Майкла. Она становилась заправской сицилийкой.

До истечения того же года умер от кровоизлияния в мозг Нино Валенти. В бульварной прессе об этом событии сообщалось на первых полосах, так как буквально за несколько недель до того Джонни Фонтейн выпустил на экраны картину с Нино в главной роли и небывалый успех этой ленты мгновенно выдвинул Нино в один ряд с суперзвездами мирового кино. Упоминалось, что проведение похорон взял на себя Джонни Фонтейн, что на похоронах не будет посторонних — только родня и близкие друзья. Сенсацию произвел материал, в котором говорилось, что якобы в одном из интервью Джонни Фонтейн горько винил себя в смерти друга, объясняя, что обязан был насильно поместить его в больницу. Никто не принял эти слова всерьез, автор статейки подал их как угрызения совести, естественные для впечатлительного, но ни в чем не повинного свидетеля трагедии. Разве не Фонтейн сделал из Нино Валенти кинозвезду? Какое же нужно еще свидетельство верной дружбы?

Никого из Корлеоне, кроме Фредди, на похоронах не было. Были Люси и Джул Сегал. Сам дон собирался в Калифорнию, но слег с сердечным приступом и пролежал в постели целый месяц. Ограничился тем, что прислал огромный венок из живых цветов. В качестве официального представителя семейства на похороны прибыл Альберт Нери.

Через два дня после похорон застрелили Моу Грина в доме его любовницы, известной голливудской киноактрисы. Альберт Нери вновь появился в Нью-Йорке только через месяц, проследовав из Голливуда на Карибское море, в отпуск. Когда же, загорелый дочерна, он снова приступил к своим обязанностям, Майкл Корлеоне встретил его улыбкой и скупыми словами похвалы, в которых, впрочем, нашлось место для сообщения, что отныне Альберту Нери сверх жалованья причитается доход от принадлежащей семейству очень прибыльной букмекерской «точки» в Ист-Сайде. Нери ушел от него довольный, с приятным сознанием, что живет в мире, где человека, который добросовестно выполняет свою работу, вознаграждают по заслугам.

Все предусмотрел Майкл Корлеоне — до малейшей случайности. Все безупречно рассчитал, принял все меры предосторожности. Запасся терпением на целый год, надеясь за это время окончательно завершить приготовления. Но судьбе не заблагорассудилось предоставить ему заветный год, судьба от него отступилась — непредсказуемым образом. Ибо не кто иной, как Крестный отец, сам всемогущий дон, подвел Майкла Корлеоне.