Марио Пьюзо - Крестный отец

Кроме того, хотя все с восхищением отзывались о дипломатическом искусстве, с которым дон сумел добиться мира, то обстоятельство, что он не отомстил за убийство Санни, не внушало большого уважения. По общему признанию, в данном случае дипломатическое искусство вызвано было слабостью.

Все это сидящим в угловом кабинете дона Корлеоне было известно — пожалуй даже, кое-кто из них разделял подобного рода взгляды. Карло Рицци относился к Майклу с приязнью, но не трепетал перед ним, как трепетал в свое время перед Санни. Да и Клеменца, отдавая Майклу должное за достойно проведенную операцию с Турком и полицейским капитаном, в глубине души считал, что Майкл не тянет на звание дона. Клеменца надеялся, что ему позволят отколоться от семейства Корлеоне и основать свою собственную империю, — однако дон дал ему понять, что эти надежды напрасны, и Клеменца из уважения к нему подчинился. До поры до времени, покуда ситуация в целом еще не сделалась невыносимой.

Тессио был о Майкле более высокого мнения. Он чуял в молодом человеке и кое-что иное — умело спрятанную силу, ревнивое желание скрыть от посторонних глаз, на что он действительно способен. Вспоминалась заповедь дона — всегда лучше, если друг недооценивает твои достоинства, а враг — преувеличивает недостатки.

Сам дон и Том Хейген, конечно, знали Майклу настоящую цену. Никогда бы дон не подумал сложить с себя обязанности, если бы не был абсолютно уверен в способности сына вернуть семейству Корлеоне былое положение. А Хейген не зря два года был его наставником — он только диву давался, наблюдая, с какой легкостью Майкл постигает премудрости семейного промысла. Воистину — сын своего отца.

Клеменца и Тессио были недовольны тем, что Майкл сократил численность их regimes и не позаботился создать формирование на смену regime Санни. Семейство Корлеоне теперь располагало, по сути, всего двумя боевыми единицами, и притом ослабленными. Caporegimes считали подобную беспечность самоубийственной — в особенности учитывая посягательства на их владения со стороны Барзини и Татталья. Оба надеялись, что дон затем и созвал чрезвычайное совещание, чтобы исправить эти промахи.

Майкл начал с сообщения о своей поездке в Вегас и отказе Моу Грина продать свою долю участия в игорном курорте.

— Впрочем, мы ему сделаем предложение, которое он не сможет отклонить, — прибавил Майкл. — Как вы знаете, семья Корлеоне планирует перенести свои деловые операции на Запад. Основу семейного бизнеса будут составлять четыре отеля-казино на Полосе. Но это произойдет не вдруг. На то, чтобы все подготовить и уладить, потребуется время. — Он посмотрел в лицо Клеменце. — Пит, и ты, Тессио, — мне нужно, чтобы весь этот год вы были беспрекословно и безоговорочно со мной. По истечении этого срока можете отделиться и основать собственные семейства, ни от кого больше не завися. Само собой разумеется, что дружба между нами при том сохранится. Я оскорбил бы вас и ваше чувство уважения к моему отцу, если б хоть на минуту усомнился в этом. Но до тех пор, на целый год, вы должны подчиниться моему руководству. И не беспокойтесь ни о чем. Проблемы, которые вам представляются неразрешимыми, будут решены — с этой целью уже ведутся переговоры. Запаситесь пока терпением.

Заговорил Тессио:

— Если Моу Грин хотел переговорить с твоим отцом, почему ты был против? Дон умеет убедить кого угодно, еще не родился тот, кто устоял бы против его доводов.

Ему немедленно отвечал сам дон:

— Я не решаю больше такие вопросы. Если бы я вмешался, то повредил бы Майклу в мнении других. Кроме того, это человек, с которым я предпочел бы не вступать в объяснения.

Тессио мысленно сопоставил эту реплику со слухами о том, что Моу Грин однажды вечером при всех набил морду Фредди Корлеоне в лас-вегасском отеле. Ясненько… Тессио откинулся на спинку кресла. Можно было считать, что Моу Грин уже покойник. Семейство Корлеоне не хотело убеждать его.

Теперь подал голос Карло Рицци:

— Значит, все деловые операции в Нью-Йорке семья Корлеоне сворачивает?

Майкл кивнул:

— Компания по ввозу оливкового масла будет продана. В остальном все, что возможно, перейдет к Тессио и Клеменце. Но ты, Карло, без работы не останешься, можешь не волноваться. Ты вырос в Неваде, хорошо знаешь штат, знаешь людей. Полагаю, ты станешь моей правой рукой, когда мы туда переедем.

Карло покраснел от удовольствия. Вот и настало его время, он тоже приобщится к кругу избранных — тех, в чьих руках сосредоточена власть.