Эд Макбейн - Часовые свободы

Люк широко распахнул дверь капитанской каюты.

— Помогите мне втащить его к вам! — распорядился он. — Быстрее!

Некоторые утверждали, что Вирджил Купер видит в темноте. Может, так оно и было: он мог это, когда стоял на твердой земле и ощущал под сапогами песок или глину. Но Купер, уж точно, не мог разглядеть ничего здесь, на воде, и только диву давался, как это все время корабли не натыкаются друг на друга. Ну, правда, на них есть радары. Он глянул поверх поручня по правому борту и даже не сумел различить ни единого предмета, кроме звезд, но и они, казалось, висели в кромешной мгле — океан и небо сливались воедино, и никто на свете не мог бы сказать, где кончается один и начинается другое.

Это была темная ночь без луны — что верно, то верно, да и корабль, ныряя в волнах, стремился вперед, не зажигая огней, которые могли бы хоть немного развеять эту темень, беспросветную, как преисподняя. Это вызывало у Купера чувство какого-то дискомфорта. Совсем как та ночь в Корее, вспомнил он, когда они напали из темноты, дуя в свои рожки и молотя в барабаны. Поневоле пришло на ум: не мешало бы звездам посылать на землю чуть побольше света, чем они это делают сейчас.

Он прошел обратно по направлению к корме, возле натянутого для просушки брезента. Задержался на миг, чтобы понаблюдать, как белые барашки волн лижут борт корабля, и послушать, как его стальной корпус с шипением рассекает океан, пробивая себе путь вперед.

Купер проходил за вентиляционной трубой, когда его глаз вдруг уловил на палубе что-то постороннее, что находилось между сходным трапом и лестницей, ведущей вниз. Подумалось было сначала, что кто-то обронил патрон — его медный корпус слабо поблескивал в звездном свете возле переборки. Вирджил остановился, чтобы поднять предмет. Он подержал его на ладони, разглядывая и не веря своим глазам.

Несколько секунд понадобилось, чтобы до него, наконец, дошло: на ладони лежал тюбик женской губной помады.

Они быстро открыли дверь ружейного склада, а главное — тихо; каждый из них взял по кольту 45-го калибра и по винтовке «М-1», запасся патронами, загнал обоймы в ружья и поспешно двинулся по правому борту к переднему спальному отсеку.

Оба проскользнули в каюту вахтенного офицера и столь же бесшумно закрыли за собой дверь. Бандер был все еще перепуган — у него возникло такое чувство, будто его собираются убить. Ему не понравилось, каким суровым взглядом обменялись друг с другом капитан и Костигэн и то, что говорили они шепотом. Он был всего лишь судовым врачом; от него не требовалось носить ружье и цеплять кобуру с пистолетом, поэтому теперь Док боялся, что его непременно убьют. А те обсуждали свой следующий ход. Он пытался прислушиваться к их разговору, но его сердце гулко билось, и все, о чем он мог думать, — это только о том, что его непременно уничтожат этой же ночью. Девушку Эмила Бандера звали Эффи. Его беспокоило, что она скажет, когда ей сообщат, что он убит во время рутинного патрулирования, начавшегося в Ки-Уэст.

— Где радиорубка? — спрашивал между тем Костигэн.

— От того места, где мы сейчас, чуть дальше к корме, но на главной палубе.

— На двери есть замок?

— Да.

— Его можно запереть изнутри?

— Да. Но здесь в каюте должен быть дубликат ключа, — сообщил капитан. — Вахтенный офицер имеет дубликат каждого ключа на судне, кроме порохового погреба и ружейного склада.

— Возможно, нам понадобится ключ, — заявил Костигэн. — Может быть, они запрутся изнутри. В их планы входит радировать на базу и сообщить, что они отвечают на сигнал SOS, полученный из района в пятидесяти милях к северо-западу от Гаваны. Такое возможно?

— Да, вполне! — подтвердил капитан.

— Я имею в виду, что вы можете так близко подойти к Кубе?

— Да, и это не так уж близко к острову.

— И что, в Майами могут поверить такому сообщению?

— Да, я бы поверил, будь на месте дежурного офицера. — Капитан помолчал. — Мистер Костигэн, — заявил он, — я хочу восстановить контроль над своим кораблем.

— Не думаю, что это сейчас возможно, — неуверенно возразил Костигэн.

— Но почему?

— У Тренча слишком много людей на борту.

— Но мы вооружены. Мы...

— Нет, не хочу даже и пытаться.

— Полагаю, потому, что это не ваш корабль, мистер Костигэн?

— Верно, капитан! Но он также и не ваш. Теперь он принадлежит Джейсону Тренчу. И если мы попытаемся отнять его у него и потерпим неудачу, то завтра же утром Соединенные Штаты будут вовлечены в войну.