Тесс Герритсен - Клуб Мефисто

– О, я прекрасно все понимаю.

– Ты даже представить не можешь. Вкалываю всю жизнь как проклятый, белого света не вижу. А кто-то только стряпать и умеет. Мне уже шестьдесят один год – и что я имею? По-твоему, нельзя хоть раз в жизни порадоваться?

– Думаешь, у мамы много радостей?

– Это уже ее трудности.

– И мои тоже.

– Да, только я здесь ни при чем.

– Ой, – снова заговорила Сэнди, – так это твоя дочь? – Она посмотрела на Джейн. – Ты же сказала, что ты коп.

Фрэнк вздохнул.

– Да, она у нас коп.

– А ты знаешь, что ты разбил ей сердце? – продолжала Джейн. – Или тебе все равно?

– А как насчет моего сердца? – вмешалась Сэнди.

Джейн даже не обратила внимания на блондинку: она глядела на Фрэнка в упор.

– Я не узнаю тебя, папа. Раньше я тебя уважала. А теперь – посмотри на себя! Какой ты жалкий, просто ужас! Стоило этой белобрысой потаскушке повертеть задом, и ты как тот глупый кобель повел носом. Вперед, папа, трахайся!

Фрэнк пригрозил ей пальцем.

– Ну я тебе покажу!

– Думаешь, эта шлюха позаботится о тебе, когда ты заболеешь и сляжешь, а? Думаешь, станет нянчиться с тобой? Господи, да она хоть готовить умеет?

– Да как ты смеешь! – возмутилась Сэнди. – Меня жетоном не запугаешь!

– Мама простит тебя, пап. Точно знаю. Поговори с ней.

– Твои действия противозаконны, – всполошилась Сэнди. – Это чистое насилие! Полицейский произвол!

– Сейчас я тебе покажу, что такое полицейский произвол, – рявкнула в ответ Джейн. – Если ты будешь продолжать давить на меня.

– И что ты сделаешь, арестуешь меня? – вдруг стала наседать на нее Сэнди, сузив глаза до обрамленных тушью щелочек. – А ну, давай! – Блондинка изо всех сил ткнула пальцем в грудь Джейн. – Попробуй!

Дальше последовало непроизвольное действие. Джейн среагировала мгновенно, не задумываясь. Она схватила Сэнди за запястье и вывернула ей руку. Сквозь шум в ушах от притока крови она услышала, как Сэнди застонала, ругаясь. И как отец воскликнул:

– Прекрати! Ради Бога, перестань!

Дальше Джейн действовала чисто машинально: она пихнула Сэнди со всей силы, та тут же упала на колени – так Риццоли обычно обращалась с преступниками. Только на этот раз ею руководила настоящая ярость, заставлявшая Джейн сильнее выкручивать руки, стремиться причинить боль этой женщине. Унизить ее.

– Риццоли! Господи, Риццоли, хватит!

Окрик Фроста в конце концов заглушил удары ее собственного пульса. Она резко выпустила Сэнди, отступила назад и, тяжело дыша, тупо уставилась на дамочку, которая так и стояла на коленях посреди тротуара и хныкала. Фрэнк опустился на колени рядом с Сэнди и помог ей встать.

– И что, черт возьми, ты собираешься теперь делать? – Фрэнк воззрился на дочь. – Арестуешь ее?

– Ты же видел. Она толкнула меня.

– Она была расстроена.

– Она первая начала выступать.

– Риццоли! – тихо проговорил Фрост. – Может, закончим на этом?

– Я могла бы арестовать ее, – выдохнула Джейн. – Могла бы, черт ее подери!

– Ну да, – согласился Фрост. – Конечно, могла бы. Но неужели это необходимо?

Джейн тяжело вздохнула.

– У меня есть дела поважнее, – пробормотала она, развернувшись и направившись обратно к машине.

Не успела она забраться на пассажирское сиденье, как отец с блондинкой уже скрылись за утлом.

Фрост уселся рядом и захлопнул за собой дверь.

– Не надо было этого делать, – сказал он.

– Давай трогай.

– Ты как будто с цепи сорвалась.

– Ты хоть ее видел? Мой отец спутался с какой-то мерзкой дешевкой!

– Вот поэтому ты должна держаться от нее как можно дальше. Иначе вы укокошите друг дружку.

Джейн вздохнула и уронила голову на руки.

– Что я скажу маме?

– Ничего. – Фрост завел машину и отъехал от края тротуара. – Их брак – не твое это дело.

– Придется ехать домой, смотреть ей в глаза. И видеть там боль. Вот почему это очень даже мое дело.

– Тогда будь хорошей дочерью, – посоветовал он. – Пусть она поплачется тебе в жилетку. Сейчас ей это необходимо.

Что я скажу маме?

Припарковавшись рядом с домом, Джейн какое-то время сидела в машине и с ужасом размышляла о том, что будет дальше. Может, не говорить ей о том, что случилось сегодня? Ведь Анжела и так знает, что отец встречается с Золотой Ретривершей. Так зачем бередить ее рану? Зачем унижать еще больше?

"Будь я на ее месте, мне бы хотелось знать все. И очень бы не хотелось, чтобы родная дочь от меня что-то скрывала, как бы больно это ни было".