Робин Кук: Хромосома-6

Впрочем, время умерило страхи Джека. Последней каплей стало то, что в толчее подземки он лишился часов и бумажника. На следующий же день он купил себе новенький горный велосипед и, по мнению друзей, снова принялся за старое. На самом деле Джек больше не испытывал судьбу, протискиваясь между мчавшимися фургонами и стоявшими у тротуаров легковушками, не совершал слаломных спусков на Второй авеню и с наступлением темноты, как правило, держался подальше от Центрального парка.

Джек остановился на перекрестке, поджидая, когда светофор даст зеленый, и, упершись ногой в бровку тротуара, оглядел окрестности. Почти сразу он заметил стайку микроавтобусов телевидения с развернутыми антеннами, стоявших на восточной стороне Первой авеню как раз напротив дома, куда он направлялся: Главное управление судебно-медицинской экспертизы города Нью-Йорка, или, как запросто зовут некоторые, морг.

Джек работал младшим судмедэкспертом и в должности этой пребывал года полтора, так что уже успел вдосталь наглядеться на такие вот налеты журналистов. Как правило, такое случалось, когда умирал кто-то из знаменитостей или по крайней мере человек, которого пресса делала знаменитым в мгновение ока. А если не одиночная смерть, значит, случилось массовое бедствие вроде авиакатастрофы или крушения поезда. Джек (по причинам как личного, так и общественного свойства) уповал на то, что на сей раз – одиночка.

Зажегся зеленый, и, нажав на педали, Джек пересек Первую авеню и въехал в морг по съезду приемного отделения на Тридцатой улице. Поставив велосипед на обычное место, возле гробов с Харт-Айленда, в которые укладывали невостребованных мертвецов, Джек поднялся на лифте на второй этаж.

Он сразу же почувствовал, что в доме творится маленький кавардак. Несколько дневных секретарш без устали названивали по телефонам в отделе связи: обычно они раньше восьми на работе не появлялись. Их рабочие столики заливал свет мигающих красных огоньков. Даже стеклянная будка сержанта Мерфи была распахнута, верхний свет включен, а уж охранник-то свято блюл привычный модус операнди [5], являясь на службу где-то после девяти часов.

Охваченный все возраставшим любопытством, Джек вошел в регистраторскую и направился прямо к кофеварке. Винни Амендола, санитар из покойницкой, как обычно, прятался за газетой. Увы, на сей раз то было единственное обычное утреннее явление. Как правило, Джек появлялся первым из патологов, но в тот особенный день уже успели прибыть зам. главврача доктор Кэлвин Вашингтон, доктор Лори Монтгомери и доктор Чет Макговерн. Все трое что-то горячо обсуждали с сержантом Мерфи и – к удивлению Джека – с лейтенантом полиции Лу Солдано, следователем из отдела убийств. Лу был в морге частым гостем, но, разумеется, не в полвосьмого утра. Более того, выглядел он так, будто ночью вовсе не спал, а если и спал, то не снимая одежды.

Джек стал возиться с кофеваркой. Никто будто и не заметил его прибытия. Налив себе кофе с молоком и бросив в чашку кусочек сахара, Джек направился к стеклянной двери в вестибюль. За ней, как он и ожидал, все было битком забито журналистами, которые переговаривались между собой и потягивали кофе из пластиковых стаканчиков. Чего Джек не ожидал, так это того, что многие еще и дымили сигаретами. Поскольку курить было строжайше запрещено, Джек попросил Винни выйти и уведомить об этом журналистов.

– Тебе ближе, – буркнул тот, не отрываясь от газеты.

У Джека глаза на лоб полезли от выказанной Винни непочтительности, но он вынужден был признать, что санитар прав. И, подойдя к закрытой двери, открыл ее. Но не успел он возгласить запрет на курение, как был буквально взят в тиски толпой. Пришлось отпихиваться от микрофонов, которые ему совали прямо в лицо. Сыпавшиеся со всех сторон вопросы не давали по-настоящему вникнуть в суть того, о чем спрашивали, угадывалось только, что спрашивали про предстоявшее вскрытие.

Джек проорал во все горло, что курить нельзя, и, отдирая чужие ладони со своих рук, наконец сумел закрыть дверь. С другой стороны репортеры поднажали, рванув вперед, грубо вдавливая своих коллег в стекло двери, будто томаты в банку для засолки.

Содрогаясь от отвращения, Джек вернулся в регистраторскую.

– Может, кто-нибудь просветит меня, что происходит? – возопил он.

Все повернулись в его сторону, но первой отозвалась Лори:

– А ты ничего не слышал?

– А стал бы я спрашивать, если бы слышал?

– Господи, да телевидение бубнит об этом не умолкая! – бросил Кэлвин.