Харлан Кобен - Второго шанса не будет

Павел – реалист. Он справится с ситуацией. В Косово он продавал женщин. Работорговля белыми под прикрытием стрип-клубов – большой бизнес в тех краях. Павел привык к неожиданным поворотам судьбы, он сделает что надо и как надо. Правда, он поворчал немного, но некая сумма – на сей раз она выросла до пяти тысяч – сделала свое дело.

Лидия дала Павлу пистолет. Он умеет с ним обращаться.

Павел устроился неподалеку от проезжей части, в любой момент готовый выйти на связь. Лидия позвонила Хеши и сказала, что все готово. Четверть часа спустя Хеши проехал мимо них, бросив по дороге жучок. Лидия подхватила его на лету и отправила Хеши воздушный поцелуй. Хеши поехал дальше. Лидия отнесла жучок во двор, вытащила пистолет и принялась ждать.

Ночная роса сменилась утренней. Лидия слышала знакомый звон в ушах – нарастающий ток крови по жилам. Хеши располагался где-то поблизости. Вообще-то он хотел быть непосредственно с ней, но это ее игра. На улице было тихо и пустынно. Четыре утра.

Пять минут спустя послышался шелест автомобильных шин.

Что-то во всем этом было не так, сильно не так.

Я нервничал настолько, что почти не замечал межреберную боль. Рейчел была поглощена своим определителем. Она водила по экрану палочкой, склоняла голову то налево, то направо, меняла углы обзора.

Перегнувшись через спинку, она пошарила на заднем сиденье и нашла атлас автомобильных дорог. Сняв зубами колпачок, Рейчел принялась ручкой вычерчивать маршрут, пытаясь, видимо, уловить в передвижениях похитителей какую-то систему. А может, просто прикидывалась занятой, чтобы оттянуть неизбежный вопрос.

Я негромко окликнул ее. Она скосила глаза и тут же перевела взгляд на экран.

– Ты знала про диск до того, как сюда приехала? – спросил я.

– Нет.

– Ты там на снимках перед входом в больницу, где я работаю.

– Да, ты говорил мне.

Она нажала на какую-то кнопку.

– А фотографии подлинные?

– Подлинные?

– Я хочу сказать – ты действительно два года назад там была или это фальшивка?

Рейчел не отрывала глаз от экрана, но боковым зрением я видел, как она понурилась.

– Направо, – бросила она. – Следующий поворот направо.

Сейчас мы ехали по Глен-авеню. Чуть дальше и слева – моя школа. Четыре года назад ее отремонтировали, пристроив еще один гимнастический зал, бассейн и помещение для взвешивания. Фасад специально выкрасили под старину, стены обвили плющом, чтобы окружить здание особой аурой – пусть молодежь Каслтона знает, чего от нее ждут.

– Рейчел?

– Снимки подлинные, Марк.

Я кивнул. Почему – не знаю. Может, выигрывал время. Ведь я приближался к чему-то опасному. Я знал, что ответы, которые получу, все изменят, поставят с ног на голову, а ведь я так рассчитывал на стабильность наших отношений.

– Полагаю, я заслуживаю объяснений.

– Заслуживаешь. – Рейчел по-прежнему не отрывалась от экрана. – Но не сейчас.

– Нет, именно сейчас.

– Сейчас надо думать о главном.

– Вот этого не надо. Сейчас мы просто едем на машине. И я, знаешь ли, способен справиться с двумя вещами сразу.

– Ты – возможно, – мягко возразила Рейчел. – Но не я.

– Рейчел, что тебе понадобилось в моей больнице?

– Ой!

– Что «ой»?

Мы приближались к светофорам на Каслтон-авеню. В этот ранний час они мелькали красно-желтыми огнями. Я повернул голову к Рейчел:

– Куда сейчас?

– Направо.

– Не понимаю. – Внутри у меня все похолодело.

– Они снова остановились.

– Где?

– Если только не ошибаюсь, – Рейчел в конце концов посмотрела мне прямо в глаза, – у твоего дома.

Руководить мной больше не было нужды. Рейчел не отрывалась от экрана. До моего дома оставалось меньше мили. Этой дорогой мои родители ехали в больницу в тот день, когда я родился. Я часто задавал себе вопрос: «А я-то сколько раз на ней оказывался?» Странное любопытство, но мозг работает, как ему заблагорассудится.

Я выехал на Монрол-авеню. Дом родителей стоял на левой стороне. Свет в доме не горел, если не считать лампы в подъезде, которая работала на таймере (ежедневно с семи вечера до пяти утра). Я ввернул сюда мощную лампу, знаете, из этих, что походят на мороженое в форме завитков. Мама гордится тем, что «моя» лампа долго не перегорает. А еще она вычитала где-то, что включенное радио отпугивает грабителей, вот у нее и верещит все время старенький приемник, настроенный на одну и ту же волну. Беда только – маме трудно засыпать под радио, и она в конце концов уменьшает звук настолько, что воришке, дабы услышать, придется приникнуть ухом прямо к динамику.