Харлан Кобен - Второго шанса не будет

– Например?

– Например, почему Рейчел очень уклончиво говорит об убийстве своего мужа?

– Ладно, поспрашиваю кое-кого, – пообещал Тикнер.

– Сделайте одолжение. И приставьте к Сайдману своего человека. У Миллз сейчас четыре миллиона долларов. Не исключено, что она пожелает избавиться от единственного свидетеля.

Зия достала из шкафа мою одежду. На джинсах засохли пятна крови, и мы решили обойтись хирургической униформой. Зия сбегала в коридор и нашла подходящую. Морщась от боли в ребрах, я натянул штаны с робой и затянул пояс. Если так пойдет и дальше, то не скоро мы отсюда выберемся. Зия отправилась посмотреть, свободен ли путь. В случае чего, у нее был запасной план. Ее приятель доктор Дэвид Бек несколько лет назад оказался замешанным в одном крупном деле, которым занималось ФБР. Тогда-то он и встретился с Тикнером. Бек был призван на помощь и в данный момент поджидал в конце коридора, чтобы при необходимости заболтать старого знакомого.

Однако такой необходимости не возникло. Никто не пытался нас остановить на выходе из здания. Машина Зии стояла на углу Сто шестьдесят пятой улицы и авеню Форт-Вашингтон. Двигался я медленно и неуверенно и вообще чувствовал себя отвратительно. Зия дала мне проглотить обезболивающее. Таблетки хорошие, без побочных эффектов, в сон от них не клонит.

– Если спросят, – сказала она, – скажу, что сегодня машину оставила дома, езжу на общественном транспорте. Так что какое-то время можешь не беспокоиться.

– Спасибо. А мобильник не одолжишь?

– Разумеется, только зачем тебе он?

– Ну, не знаю. Вдруг, если воспользуюсь своим, засекут?

– А это возможно?

– А черт его знает…

Зия пожала плечами и отдала мне телефон. Это была миниатюрная штуковина размером не больше дамского зеркальца.

– Ты действительно думаешь, что Тара жива? – спросила Зия.

– Не знаю.

Мы спустились в подземный гараж. На лестнице, как всегда, воняло мочой.

– Бред какой-то, – вздохнула она.

– Это уж точно.

– У меня есть пейджер. Если что понадобится: подобрать тебя где-нибудь или еще что – сигналь.

– Непременно.

Едва отъехав от госпиталя, я позвонил Рейчел. Небо было ясным, ветер – умеренным. Огни моста звездами отражались в темной воде. Рейчел откликнулась на третьем гудке, но ничего не сказала. Я сразу понял почему. Скорее всего, считывала неизвестный ей исходящий номер.

– Это я, звоню с мобильника Зии.

– Ты где?

– Выезжаю на набережную Гудзона.

– Двигайся дальше на север, до моста Таппан-Зи. Там пересечешь реку и повернешь на запад.

– А ты где сейчас?

– Рядом с Пэлисайд-Молл.

– Ага, в Найаке.

– Да. Перезвони потом, решим, где встретиться.

– Еду…

Тикнер что-то втолковывал О'Мэлли по мобильному телефону, когда в больничную гостиную поспешно вошел Риган.

– Сайдмана нет в палате.

– Как это «нет в палате»? – встревожился Тикнер.

– Разве можно понять по-другому?

– А как насчет рентгена или процедур?

– Ночью?

– Вот черт! А есть здесь камеры наблюдения?

– Да, но не во всех палатах.

– Но уж у входов-выходов обязаны быть.

– Тут десятки «входов-выходов». Пока получим запись да разглядим, что к чему…

– Да, да, ясно. – Тикнер на секунду задумался и снова прижал к уху мобильник. – О'Мэлли, ты здесь?

– Так точно.

– Все слышал?

– Угу.

– Сколько тебе понадобится времени, чтобы получить распечатку звонков из палаты Сайдмана в госпитале и с мобильника?

– Последних звонков?

– Да, скажем, за последние четверть часа.

– Минут пять.

Тикнер отключился и повернулся к Ригану:

– Где адвокат Сайдмана?

– Понятия не имею. По-моему, он ушел.

– Пожалуй, стоит связаться с ним.

– Вроде он не особо нас жалует, – сказал Риган.

– Раньше – да, но тогда мы считали, что его клиент убил собственную жену и похитил собственного ребенка. А сейчас мы исходим из того, что в опасности жизнь ни в чем не повинного человека. – Тикнер протянул Ригану визитку, которую оставил Ленни.

– Что ж, почему бы не попробовать? – Риган потянулся к телефону.

Я догнал Рейчел в городишке под названием Рамси, на границе штатов Нью-Джерси и Нью-Йорк. Созвонившись еще раз, мы договорились встретиться у мотеля «Приличный». Мотель был средненький, хотя и имел, судя по объявлению, «Цветной телевизор!» (будто в других гостиницах телики сплошь черно-белые). Буквы, а также восклицательный знак различались по цвету (для особо бестолковых клиентов, надо полагать). Название мотеля мне всегда нравилось. «Приличный». Мы не прекрасные. Мы не ужасные. Мы – добропорядочные. Честность – лучшая реклама.