Франк Шетцинг - Стая

Он припарковался и направился к зданию факультета естественных наук. Он всё ещё мысленно был на озере и чуть не проглядел Тину Лунд, стоявшую у окна перед дверью в его кабинет.

— Опаздываешь, — сказала она, подтрунивая. — Кто-то не хотел тебя отпускать?

Йохансон улыбнулся. Лунд работала в «Статойле» и вращалась в основном в исследовательских кругах «Синтефа». Этот фонд принадлежал к числу самых крупных негосударственных научно-исследовательских структур Европы. Именно благодаря этому фонду норвежская прибрежная промышленность сделала большой рывок, а совместная работа «Синтефа» и НТНУ принесла Тронхейму славу центра технологических исследований. Учреждения «Синтефа» были рассредоточены по всей округе. Лунд, в стремительной карьере доросшая до должности замначальника отдела освоения новых месторождений нефти, недавно была откомандирована в институт морских технологий «Маринтек», который тоже был частью «Синтефа».

Йохансон, снимая пальто, оглядел её высокую стройную фигуру. Тина Лунд ему нравилась. У них в своё время чуть было не начался роман, но на полдороге они решили, что лучше им остаться друзьями. С тех пор они помогали друг другу в работе и иногда вместе обедали.

— Я старый человек, мне необходимо много спать, — ответил Йохансон. — Хочешь кофе?

— Если есть.

Он заглянул в секретариат и обнаружил полный кофейник. Его секретарши не было видно.

— Только с молоком, — крикнула из кабинета Лунд.

— Я знаю, — Йохансон налил кофе, в её чашку добавил молока и вернулся. — Я знаю про тебя всё. Ты что, забыла?

— Но так далеко ты никогда не заходил.

— И слава Богу. Садись. Что привело тебя ко мне?

Вместо ответа она поставила перед Йохансоном на письменный стол закрытый бокс из матовой стали.

— Загляни.

Йохансон откинул крышку. В боксе была вода, и в ней извивалось что-то волосатое. Йохансон пригляделся.

— Как ты думаешь, что это? — спросила Лунд. Он пожал плечами.

— Черви. Двое. Изрядные экземпляры.

— Вроде бы да. Но мы ломаем голову, какой это вид?

— Это полихеты. Щетинковые черви, если тебе это о чём-нибудь говорит.

— Я знаю, что такое полихеты. — Она помедлила. — А ты не мог бы их исследовать и классифицировать? Вывод нам нужен как можно скорей.

— Ну, — Йохансон склонился над боксом. — Как я уже сказал, это определённо щетинковые черви. Очень красивые, кстати. Яркие. Морское дно населено всякой живностью, иной раз даже не знаешь, какого они вида. А что вызвало у вас тревогу?

— Если бы мы знали.

— Вы даже этого не знаете?

— Эти черви — с континентальной окраины. С глубины 700 метров.

Йохансон поскрёб бороду. Черви в контейнере дрогнули и задвигались. Они хотят есть, подумал он, только нечего им дать. Его удивляло, как они вообще ещё живы. Большинство организмов плохо переносит, если их извлекают наверх с такой глубины.

— Я могу их посмотреть.

— Хорошо бы. — Она сделала паузу. — Тебе ведь что-то показалось странным, правда? По глазам видно.

— Может быть.

— Что именно?

— Не могу сказать ничего определённого. Я не специалист по этому виду, не таксоном. Бывают очень разные щетинковые черви — всех цветов и форм. Всех я не знаю, хотя знаю их очень много. Эти, мне кажется… ну да, этих я как раз не знаю.

— Жаль, — лицо Лунд омрачилось. Но она тут же улыбнулась: — А почему бы тебе не приступить к исследованию прямо сейчас, а свои соображения ты сообщишь мне за обедом?

— Так сразу? Ты думаешь, мне больше нечего делать?

— Судя по тому, когда ты являешься на работу, ты не очень загружен.

Глупо, но она была права.

— Ну хорошо, — вздохнул Йохансон. — Давай встретимся в кафетерии в час. Я могу из них вырезать кусочек-другой или они дороги тебе живыми и здоровыми?

— Делай что нужно. Пока, Сигур.

Она умчалась. Йохансон проводил её взглядом и подумал, что с ней, пожалуй, было бы ничего. Но слишком суетно для такого погружённого в себя типа, как он. К тому же он не любил догонять.

Он просмотрел свою почту, сделал несколько неотложных звонков и потом перенёс бокс с червями в лабораторию. Не было сомнений в том, что это полихеты. Они, как и пиявки, относились к типу аннелидов, кольчатых червей, и в принципе не представляли собой особо сложной формы жизни. Зоологов они привлекали по другой причине. Полихеты принадлежали к старейшим из всех известных живых существ. Археологические окаменелости подтверждали, что они существуют в почти неизменной форме с середины кембрийского периода, а ведь это уже 500 миллионов лет. Если в пресной воде или влажных почвах они встречаются редко, то морские глубины хорошо ими населены. Они разрыхляют осадочные пласты и служат пищей рыбам и ракам. Большинство людей питают к ним отвращение — скорее всего оттого, что в заспиртованном виде они теряют свою краску. Но перед Йохансоном были живые обитатели подводного мира, и он не мог налюбоваться их красотой.