Харлан Кобен - Пропащий

– Я думаю, – сказала Кэти, – что Джули была замешана в чем-то скверном.

– Что ты имеешь в виду?

– Не знаю – может, я и преувеличиваю. Вообще, хоть я и мало что помню, мне кажется, что перед смертью она была счастлива. Я долго не видела ее такой. Может быть, у нее все наладилось? Не знаю…

В дверь позвонили. Я понурился: не хватало мне еще гостей сейчас. Поняв мое настроение, Кэти вскочила с места:

– Я открою.

Это был рассыльный с корзиной фруктов. Кэти взяла корзину и поставила на стол.

– Здесь конверт, – сказала она.

– Открой.

Кэти достала карточку и стала читать:

– «От детей „Дома Завета“, в знак соболезнования…» – Она вдруг умолкла, не отрывая взгляда от карточки.

– Что там еще?

Она молчала. Наконец подняла на меня глаза.

– Шейла Роджерс?

– Да.

– Твою девушку звали Шейлой Роджерс?

– Да, а что?

Кэти покачала головой и молча положила карточку.

– Что случилось, Кэти?

– Ничего.

– Не надо притворяться. Ты ее знала?

– Нет.

– Тогда в чем дело?

– Ни в чем, – сказала она сухо. – И хватит об этом.

Зазвонил телефон. Дождавшись, когда заработает автоответчик, я услышал голос Креста:

– Возьми трубку!

Я взял.

Крест начал с главного:

– Ты веришь матери Шейла? Насчет того, что у нее был ребенок?

– Да.

– И что нам теперь делать?

Я ломал над этим голову с той самой минуты, как узнал о Карли.

– У меня есть одна теория.

– Слушаю тебя.

– Может быть, бегство Шейлы связано с ее дочерью?

– Как, например?

– Она могла пытаться отыскать Карли или вернуть ее. Узнала, допустим, что девочка в беде. Или еще что-нибудь в этом роде.

– Какая-то логика в этом есть, – заметил Крест.

– И если мы пойдем по следам Шейлы, – продолжал я, – то, возможно, найдем Карли.

– И можем кончить так же, как Шейла…

– Риск есть, – согласился я.

Наступила пауза. Я бросил взгляд на Кэти. Она смотрела прямо перед собой, закусив нижнюю губу.

– Итак, ты хочешь продолжать, – сказал Крест.

– Да, но не хочу подвергать тебя опасности.

– Ага, значит, это тот самый момент, когда ты говоришь, что мне еще не поздно отказаться…

– Точно, а ты должен ответить, что останешься со мной до конца.

– И звучит торжественная музыка… Ладно, с этим мы разобрались. Теперь вот что: мне звонил Роско. Тот, который ракель. Он напал на серьезный след – выяснил, каким образом Шейле удалось скрыться. Ты как насчет ночной прогулки?

– Заезжай за мной.

Филипп Макгуэйн взглянул на монитор и узнал своего вечного преследователя. Тут же раздался звонок дежурного.

– Мистер Макгуэйн?

– Проводите его ко мне.

– Хорошо, мистер Макгуэйн. Тут с ним…

– Ее тоже.

Макгуэйн встал. Он занимал угловой офис с видом на Гудзон – в том месте, где река огибает юго-западную оконечность Манхэттена. Когда в летние месяцы мимо проплывали гигантские круизные лайнеры, неоновые огни верхних палуб оказывались на уровне окон. Сегодня на реке было пусто. Держа в руке пульт управления, Макгуэйн по очереди включал камеры, отслеживая передвижение Джо Пистилло и его подчиненной.

Макгуэйн не жалел денег на охрану: безопасность никогда не бывает лишней. Каждый, кто входил в его частный лифт, фиксировался сразу несколькими цифровыми камерами – всего их в системе слежения было восемьдесят три. Съемка производилась таким хитрым образом, что любой человек, входящий к Макгуэйну, мог быть представлен в записи как выходящий. И лифт, и коридор были выкрашены в жизнерадостный зеленый цвет. Ничего особенного, даже, пожалуй, уродливо. Но тем, кто что-то понимал в видеомонтаже, это говорило многое: от зеленого фона изображение легче отделить и перенести на другой. Враги Макгуэйна чувствовали себя здесь спокойно – у кого хватит наглости, чтобы совершить убийство у себя в офисе! И поэтому они ошибались. Власти рассуждали точно так же, а наглости Макгуэйну было не занимать. И самое главное, он всегда мог представить доказательства, что жертва покинула его территорию в целости и сохранности. Это делало офис идеальным местом для нанесения решающего удара.

Он достал из ящика стола старую фотографию. Макгуэйн хорошо знал, как опасно недооценивать человека или ситуацию и как, наоборот, бывает полезно заставить врагов недооценить тебя самого. С фотографии смотрели лица трех семнадцатилетних пареньков: Кена Клайна, Джона Асселты по прозвищу Призрак и Филиппа Макгуэйна. Все они выросли в Ливингстоне, штат Нью-Джерси, хотя дом Филиппа был на другом конце города. Они встретились в старших классах и сразу подружились. Что их привлекало друг в друге, трудно понять – может быть, что-то общее во взгляде?