Майкл Роботэм - Пропавшая

– Я знаю, это трудно, но ночь может оказаться длинной.

На улице стоит ее «рено эстейт», только что вернувшийся из мастерской. Переднее пассажирское сиденье было удалено, а дверцы укреплены. Телефон громкой связи позволит мне услышать разговор.

– Что бы ни случилось, старайтесь не выходить из машины. Не позволяйте вас увести, пока у вас остается выбор. Не смотрите на меня. Не разговаривайте со мной. Они могут следить. Если я задам вопрос и ответ утвердительный, стукните пальцем по рулю. Если ответ отрицательный, стукните два раза. Понимаете?

Рэйчел кивает.

И опять я задаю ей самый важный вопрос:

– О чем вы попросите?

– Увидеть Микки.

– Когда вы передадите выкуп?

– Когда Микки окажется у меня.

– Именно. Они хотят, чтобы вы слепо следовали их указаниям, но вы должны настаивать на получении доказательств того, что Микки жива. Требуйте доказательств. Скажите, что хотите увидеть ее и поговорить с ней.

– Но они скажут, что у нас есть волосы и купальник.

– А вы скажете, что это ничего не доказывает. Вы просто хотите быть уверенной.

– А что если они захотят, чтобы я оставила где-нибудь выкуп?

– Не делайте этого. Требуйте прямого обмена: Микки на бриллианты.

– А если они не согласятся?

– Тогда сделка не состоится.

В 11.37 телефон снова звонит. Говорит мужчина, но его голос изменен при помощи цифровой техники: гласные растянуты, акцент сглажен. Он велит Рэйчел ехать на Хангер-лейн, к повороту на шоссе А40. Рэйчел держит трубку обеими руками и больше кивает, чем отвечает. Закончив разговор, не медля ни секунды берет коробку из-под пиццы и направляется к двери.

Алексей идет следом. Я вижу, как выражение его лица становится озабоченным, и не могу понять, хочет ли он пожелать удачи Рэйчел или занять ее место. А может, он просто беспокоится за свои бриллианты? Выйдя на улицу, Алексей открывает дверцу машины, и я вижу за рулем его русского телохранителя.

Устроившись на полу в машине Рэйчел, втиснув плечи под приборную доску, а ноги вытянув к заднему сиденью, я вижу ее лицо только сбоку. Она смотрит прямо перед собой, сжимая руль, как будто снова сдает экзамен на права.

– Не волнуйтесь. Можно включить музыку.

Она стучит по рулю один раз. Я открываю виниловый ящичек с дисками.

– Мне легко угодить – все, что угодно, кроме Нила Даймонда и Барри Манилоу [98] Нил Даймонд (р. 1941) и Барри Манилоу (наст. имя Барри Алан Пинкус, р. 1946) – американские поп-композиторы и исполнители, популярные в 1960-1970-е гг.; упоминаются здесь в качестве примеров сценического и творческого долголетия. . У меня есть теория, что девяносто процентов смертей в домах престарелых вызваны Нилом Даймондом и Барри Манилоу.

Она улыбается.

К верхнему карману моей куртки прикреплена рация, в кобуре под мышкой – семнадцатимиллиметровый автоматический «Глок». Наушник в ухе настроен на ту же частоту, что и рация в машине Алексея.

А еще у меня с собой темное одеяло, чтобы укрываться на светофорах во время приближения машин.

– Помните, что на меня смотреть нельзя. Если вам придется парковаться, не останавливайтесь под фонарями. Выберите место потемнее.

Она стучит по рулю один раз.

Телефон снова звонит. Психологическое давление усиливается: я слышу, как в трубке на заднем плане плачет девочка. Мужчина, чей сильно искаженный голос нам уже знаком, прикрикивает на нее, чтобы замолчала. Рэйчел вздрагивает.

– Вы позвонили в полицию, миссис Карлайл?

– Нет.

– Не лгите мне! Никогда мне не лгите. К вам на работу пять дней назад приходил следователь.

– Да, но я его не приглашала. Я попросила его уйти.

– А что еще вы ему сказали?

– Ничего.

– Не держите меня за дурака.

– Я говорю правду. Клянусь. У меня есть выкуп. – Голос Рэйчел дрожит, но звучит уверенно.

Если бы это была полицейская операция, мы отследили бы звонок до передающей антенны. Хотя, скорее всего, звонящий передвигается и не будет подолгу оставаться на связи.

– Мне просто нужно быть уверенной. Я хочу увидеть Микки, – говорит Рэйчел. – Я должна знать, что с ней все в порядке, иначе я, наверное, не смогу это выдержать…

– Молчать! Не пытайтесь торговаться, миссис Карлайл.

– Я не собираюсь делать глупостей. Мне просто нужно знать, что она…

– Жива? А вы что, не слышите ее?

– Да, но… откуда мне знать…

– Что ж, давайте подумаем. Я мог бы выколоть один ее карий глаз и прислать его вам по почте. Или полоснуть ножом по ее белой миленькой шейке и прислать вам ее голову в коробке. Вы могли бы поставить ее на каминную полку, чтобы не забывать, какой дурой когда-то были!