Джеймс Роллинс - Пещера

Линда выдохнула что было сил. Повинуясь чужому усилию, ее тело рванулось вперед, преодолев десять дюймов, и снова застряло. По ее щекам уже бежали слезы. Здесь она и умрет!

Внезапно ее плечо пронзила боль. Ее снова дернули, да так сильно, что ей показалось, будто рука оторвалась от тела. С громким криком она вылетела из трещины, как пробка из бутылки с шампанским.

Свободна!

— Она в порядке? — спросила Эшли, выскользнув из предательской трещины и заметив, что Халид поддерживает Линду.

— По-моему, да, — кивнул Бен. — Здорово перепугалась, да еще некоторое время у нее будут чертовски болеть плечи, а в остальном…

Он покачал головой.

— Хорошо. Значит, остался только Майклсон. Будьте готовы, как только он появится, мы идем дальше.

— Хэллоуэй был здесь, — послышался голос Виллануэвы. Спецназовец сидел на корточках в нескольких шагах от них и светил фонарем на свой красный от крови палец. Затем он повернулся и посветил дальше по проходу. — След тянется в ту сторону.

Эшли молчала. Мозг ее лихорадочно работал. Значит, Хэллоуэй все еще жив и пытается уйти дальше.

— Всем вооружиться! — приказала она. — Сейчас же!

Позади нее послышался шорох, и из трещины выбрался Майклсон. Пока он продирался через узкий проход, его майка изорвалась в клочья. Эшли знаком велела всем подойти к ней.

— Приготовьтесь, мы выступаем через две минуты. Пусть в руках у каждого будет пистолет или винтовка.

— Может, нам лучше вернуться? — дрожащим голосом спросила Линда.

Ее щеки все еще были мокры от слез. Эшли положила руку ей на плечо.

— Мы слишком далеко зашли, и теперь нам остается только двигаться вперед.

Линда глубоко вздохнула, борясь с собственными страхами, а когда заговорила снова, голос ее звучал уже более уверенно.

— Ты права.

Эшли одобрительно погладила ее по плечу и повернулась к команде.

— Пора отправляться.

Никто не возражал, и вскоре группа двинулась вперед по тоннелю. Первыми шли Бен и Виллануэва, тщательно осматривая каждый ярд пространства.

— Оставайтесь в зоне видимости! — окликнула их Эшли, когда Бен ушел слишком далеко вперед. — Нам нужно держаться плотной группой.

Они дошли до места, где тоннель раздваивался подобно двузубой вилке. Какой путь выбрать? Эшли вопросительным взглядом посмотрела на своих разведчиков. Виллануэва указал на левое ответвление.

— Кровавый след тянется туда, — сказал он.

Эшли махнула пистолетом, указывая направление. За каждым новым поворотом тоннеля она ожидала увидеть скорчившееся на полу безжизненное тело Хэллоуэя. С каждым пройденным ярдом она непроизвольно убыстряла шаг.

— Ты наступаешь мне на пятки, женщина! — прошипел Бен. — Если я налечу лбом на скалу, вряд ли это поможет Хэллоуэю!

— Извини, я нечаянно.

— Мы и без того идем настолько быстро, насколько это возможно.

Виллануэва прервал их дискуссию, энергично взмахнув рукой, и указал на следующий поворот тоннеля. Подойдя к нему, Эшли осторожно выглянула из-за угла. Тоннель впереди выходил в просторную пещеру.

— Я думаю, мне лучше пойти одному, — сказал спецназовец. — Погляжу, как там и что.

— Нет! — отрезала Эшли. — Пойдем вместе! Хэллоуэй уже прогулялся в одиночку, и вот что из этого вышло. Больше людей — больше глаз, больше пальцев на спусковых крючках.

— Как угодно, — пожал плечами Виллануэва.

Команда вошла в пещеру одновременно. Лучи света от фонарей были направлены сразу во все стороны и напоминали расходящиеся спицы огромного колеса. Эта каверна напоминала все те, через которые им уже довелось пройти: сверху висят сталактиты, снизу торчат сталагмиты. Но было здесь и нечто новое.

Эшли смахнула с ресниц снежинку.

— Черт! Здесь идет снег!

И правда, посверкивая в свете фонарей, сверху падали маленькие белые хлопья. Линда подставила ладонь, и вскоре она стала белой.

— Странно, но они не холодные и не тают.

Бен протиснулся к Эшли.

— Скверно, — сказал он.

— Что?

— Это не снег. Это гипс. — Он направил луч света на огромный сросток гипсовых кристаллов, украшавший своды пещеры наподобие диковинной люстры диаметром в двадцать футов. — Это очень хрупкие и деликатные образования. Тепло человеческого тела может заставить их размягчиться, и тогда они начнут осыпаться. Что, собственно, и происходит сейчас.

Эшли стряхнула «снежинки», словно перхоть, со своих плеч.

— Но я не вижу никакой опасности, — проговорила она.

— Если они осыпаются, значит, недавно здесь было много тепла. Гораздо больше, чем может излучать тело одного раненого «морского котика».