Джеймс Роллинс - Пещера

Позади него, оглашая пещеру уханьем и стонами, совокуплялась парочка туземцев. Проведя здесь ночь, он уже почти привык к тому, что такие чувства, как стыд или стеснение, незнакомы этим людям. Они предавались плотским утехам в открытую, на виду у своих сородичей, и никто не видел в этом ничего особенного. Но Майклсон все же предпочитал сидеть к ним спиной, наблюдая за работой старого воина.

Его возраст выдавала седина на висках, но глаза блестели, как у молодого. Пристроившись в углу пещеры, он обрабатывал наконечник копья. Довольно цокая языком, старик намазал грань кристалла толстым слоем какой-то пасты, и алмаз засветился глубоким красноватым светом. Затем мастер взял какой-то продолговатый инструмент и принялся обрабатывать наконечник. Паста, по всей видимости, сделала самый твердый в природе минерал податливым, поскольку под воздействием инструмента он с готовностью менял форму, хотя, судя по тому, как были напряжены мышцы мастера, работа эта все равно требовала недюжинной силы. Майклсон завороженно наблюдал за тем, как грубый кристалл на глазах превращается в идеально гладкое и острое лезвие.

«Вот, значит, как эта мелочь мохнатая делает такие классные клинки из алмазов!» — подумал Майклсон.

Наконец старый туземец сунул наконечник в бадью с водой, а затем вытащил и постучал по нему костью. Наконечник зазвенел подобно камертону. Он был снова твердым, как… алмаз.

Удивленно крякнув, Майклсон встал и потянулся. Любвеобильная парочка закончила свои сексуальные упражнения и теперь сладко посапывала в объятиях друг друга.

Внезапно у входа в группу пещер, занимаемых охотниками, послышались возбужденные — на грани паники — голоса. Решив, что, возможно, это Бен и Эшли пытаются пробиться к нему, спасаясь от преследователей, Майклсон выхватил заряженный пистолет и, расталкивая низкорослых туземцев локтями, направился в центр уже успевшей образоваться толпы. Выйдя в центр этого импровизированного сборища, он окаменел, увидев, чем вызвано оживление. Четыре охотника несли на куске грубой ткани безжизненное тело. Они положили его у ног Майклсона, и тот, закусив нижнюю губу, смотрел на мундир «морского котика» — разорванный и еще сильнее залитый кровью, чем когда они виделись в последний раз. Синюшный цвет лица и остекленевшие глаза ясно говорили о том, что проверять пульс не имеет смысла.

— Виллануэва! — промычал он. — Проклятье! — Майклсон сунул пистолет в кобуру, опустился на одно колено и взял мертвую руку друга. — Как же это ты?

Он смотрел на два пулевых отверстия во лбу Виллануэвы. Два! Значит, это не самоубийство. Его кто-то застрелил. Но кто, черт возьми?

Эшли едва не вскрикнула от отчаяния. Плохо было уже то, что из-за этого нескончаемого заседания совета старейшин они потеряли почти целый день, а тут еще Мо'амба, их единственный союзник в этом затерянном мире, предал их. Ладно они, но ведь опасность сейчас может грозить Джейсону! Дрожа всем телом, Эшли сжала кулаки. Нет, с ним все будет в порядке! Непременно будет!

Тыкая указательным пальцем в грудь Гарри, заговорил стоявший рядом Бен:

— Ты, наверное, неправильно понял! Он обещал помочь нам!

— Ш-ш-ш! — шикнул Гарри, отводя в сторону руку Бена. — Не мешай слушать!

Мо'амба продолжал говорить. Голос его звучал спокойно и размеренно.

«Старая сволочь! — мысленно проклинала его Эшли. — Решил потуже затянуть веревки на наших шеях!» Она медленно обвела глазами зал, считая стражников и намечая путь отступления.

Гарри снова начал переводить.

— Эти пришельцы, оказавшись в нашем мире, стали причиной гибели тин'ай'фори. Я прочитал это в словах, которые шептали мне наши предки.

Подхалимы Бо'рады как по команде застучали посохами об пол, одобрительно улюлюкая. В отличие от них Син'джари, правая рука Бо'рады, воздержался от столь бурных проявлений радости, ограничившись тонкой змеиной улыбкой победителя.

Мо'амба поднял руку, требуя тишины, и, когда шум улегся, продолжал:

— Но эти пришельцы — не демоны. Они — из плоти и крови, жил и костей. Как мы. Причина наших страданий — не их злой умысел, а их невежество.

Син'джари, улыбка которого растянулась теперь от уха до уха, позволил себе вставить реплику:

— Это не имеет значения. Наши соплеменники гибнут, а закон ясно говорит: виновный в этом должен умереть. Ты сам только что назвал их виновными. Я предлагаю голосовать.

Гарри перестал переводить и облизал пересохшие губы. Повернув голову к Эшли, он заметил: