Дэниел Сильва - Исповедник

Она вытолкала его в коридор. Направляясь к передней комнате, где за деревянным столом сидела грозного вида монахиня, Бенедетто ощущал на бедре прикосновение руки Джованны. Каждый раз при взгляде на монахиню он вспоминал школьную учительницу, частенько угощавшую его прутом. Женщина подала Фоа пару бюллетеней, причем лицо ее не выразило при этом абсолютно никаких чувств, словно она выдавала пайки заключенным. В отместку Бенедетто прочитал пресс-релизы, не отходя от стола.

В первом сообщалось о новых назначениях в конгрегации по доктрине веры, что вряд ли могло заинтересовать читателей «Републики». Этим пусть занимаются такие, как Джованна, и ей подобные из «Католической службы новостей». А вот второй бюллетень нес гораздо более интригующую информацию. Она тоже была изложена в форме сообщения. На этот раз речь шла об изменении в пятничном рабочем расписании святого отца. Он отменил встречу с филиппинской делегацией и вместо этого собрался посетить Большую римскую синагогу и выступить перед прихожанами.

Фоа поднял голову и нахмурился.

Визит в синагогу, объявленный за два дня до самого события? Невероятно!

Такое событие должно было попасть в папское расписание как минимум двумя неделями раньше. Не требовалось большого ума, чтобы понять – что-то затевается.

Взгляд Бенедетто скользнул по мраморному полу коридора. В самом конце его за открытой дверью помещался роскошный офис. Там за полированным столом восседал грозный Рудольф Герц, бывший австрийский тележурналист, ныне возглавлявший пресс-бюро Ватикана. Заходить к нему без разрешения категорически воспрещалось. Бенедетто решил попытаться, хотя и понимал, что идет на риск. Когда монахиня отвернулась, он метнулся к заветной двери, словно спугнутая хищником газель. Однако в нескольких шагах от кабинета Герца священник громадного роста и могучего сложения схватил смельчака за воротник пиджака и оторвал от пола. Фоа едва исхитрился не выронить бюллетени.

– Эй, Рудольф, в какие игры ты играешь? Принимаешь нас за идиотов? Сообщаешь о таких вещах за два дня! Почему нет никаких разъяснений? С чего бы это вдруг такие перемены? Почему папа идет в синагогу? Что собирается сказать?

Герц посмотрел на него с полным равнодушием. На его лице лежал загар горнолыжника. Беспомощно болтаясь в воздухе, Бенедетто знал, что ответа не будет, потому что за время путешествия из Вены в Ватикан Рудольф Герц, похоже, утратил способность говорить.

Значит, Рудольф, ты сам не знаешь, почему он идет в синагогу, верно? У папы тайны от своей же собственной пресс-службы. Что-то происходит, Рудольф, и я намерен это выяснить.

Герц поднял бровь, что, по-видимому, означало: «Что ж, желаю удачи». Священник-великан принял этот жест за сигнал к действию и, протащив Фоа по коридору, доставил его на рабочее место.

Репортер не стал терять время. Он рассовал по карманам все необходимое и сбежал по лестнице вниз. Все еще сжимая скомканные пресс-релизы, Фоа зашагал в направлении реки по виа делла Кончилиационе. Он знал, что сообщение об изменениях в планах папы – вестник грядущих великих событий. Только вот каких именно событий? Вопреки здравомыслию, Бенедетто уже ввязался в старую как мир игру, в которой одно крыло курии воевало с другим. Он подозревал, что посещение папой Большой римской синагоги, посещение, о котором было объявлено едва ли не в последний момент, есть не что иное, как кульминация игры. Его бесило, что и он, Бенедетто Фоа, оказался так же слеп, как и остальные. Он злился, потому что его провели. Они заключили сделку. И вот теперь условия сделки, с точки зрения Бенедетто, были нарушены.

Фоа остановился на площади у стены крепости Сан-Анжело. Ему нужно было позвонить, но не из кабинета пресс-бюро. Обнаружив уличный автомат, он набрал номер личного телефона одного человека, весьма близкого к святому отцу. Трубку сняли сразу, как будто этого звонка ждали.

– Мы кое о чем договорились, Луиджи, – без предисловий начал репортер. – Ты нарушил договоренность.

– Успокойся, Бенедетто. И не бросайся обвинениями, о которых можешь потом пожалеть.

– Я согласился подыграть вам в вашей маленькой игре с детством святого отца в обмен на что-то особенное.

– Поверь, Бенедетто, что-то особенное придет к тебе раньше, чем ты думаешь.

– Из-за того, что я помог вам, меня вот-вот перестанут пускать в пресс-бюро. Ты мог бы, по крайней мере, предупредить меня о готовящемся посещении синагоги.