Дэвид Розенфелт - Первая степень

Моя мотивация в данном случае вызвала закономерные подозрения у Топора, поскольку опровергать такого безобидного свидетеля, как Фрэнкс, было уже перебором.

– Я не нахожу, что показания капитана Фрэнкса были настолько существенны и прямо относились к делу, – сухо заметил он.

– При всем моем уважении, ваша честь, я не согласен. В его представлении лейтенант Дорси пал в расцвете сил, немного не дожив до причисления к лику святых. Я уверен, что эти свидетели обрисуют более точный портрет Дорси, и очень важно, чтобы присяжные услышали эту правду.

– Это тактика проволочек, ваша честь, – возразил Дилан. – Кроме того, это попытка замутить воду и обвинить жертву убийства. Я советую вам не допускать этого.

Я встрял прежде, чем Топор успел сказать что-либо, мешающее нашим намерениям. Это был не тот случай, когда я мог позволить себе медлить.

– Ваша честь, вполне возможно, что показания всех этих людей не обязательны. И если вы в ходе допроса поймете, что я не выявляю никаких принципиально важных и относящихся к делу фактов, вы можете вынести решение прервать допрос.

Топор пронзил меня испытующим взглядом.

– Вы хотите сказать, что будете следовать моим предполагаемым судебным решениям? Это что, ваше понимание уважения к суду?

Он подловил меня – я не смог сдержать улыбку.

– Нет, ваша честь. Я хочу сказать, что вы очень скоро поймете: я никогда не стану попусту тратить ваше драгоценное время.

Топор позволил свидетелям давать показания, но взял меня на короткий поводок, объявив, что не позволит тянуть эту резину, если заметит, что показания повторяются. Он также дал себе труд удостовериться, что я не использую присутствие Хоббса, как завуалированную попытку вынести на публику отчет о расследовании ФБР, в чем суд уже отказал. Я сделал вид, что боюсь даже упоминания об этом.

Я обратился к Топору с еще одним прошением:

– Ваша честь, если мы вызовем особого агента Хоббса, я бы хотел квалифицировать его, как враждебного свидетеля. Он противодействовал защите все время слушаний.

Признание свидетеля враждебным позволяло мне допрашивать его так, будто это был перекрестный допрос, а он был свидетелем обвинения, что давало мне полную свободу задавать наводящие вопросы. С этой точки зрения мое прошение не должно было показаться чем-то из ряда вон выходящим ни Топору, ни Дилану, и оно было удовлетворено без протеста. Довольный тем, что добился желаемого, я вызвал агента ФБР Алберта Конноли.

Конноли был упомянут в отчете ФБР, как один из агентов, участвовавших в наблюдении за людьми Петроне и, следовательно, за Дорси. На самом деле мне от него было ничего не нужно – я вызвал его только для того, чтобы Хоббс не догадался, что он – истинная цель сегодняшнего представления. Когда я начну задавать Хоббсу те же самые вопросы, которые он сейчас слышит в адрес Конноли, у него будет меньше шансов заподозрить, что ему готовят ловушку.

Поэтому, убедившись, что Хоббс и Синди Сподек наблюдают из зала, я попросил Конноли представиться и описать свою роль в расследовании деятельности Петроне.

Бросив взгляд на Топора, я быстро сказал Конноли:

– Меня не интересуют детали вашего расследования. Я всего лишь прошу вас рассказать, что вы знали о Дорси и какое впечатление у вас о нем сложилось. Вы меня понимаете?

– Да, сэр, – сказал он.

– Хорошо. Знали ли вы лейтенанта Дорси или, может быть, контактировали с ним, прежде чем столкнулись с ним в расследовании?

– Нет, мы не были знакомы и не встречались.

– В течение вашего расследования бывали случаи, когда вам приходилось напрямую контактировать с ним?

– Нет.

Я попросил его вкратце рассказать о своем наблюдении за Дорси в ходе расследования. Мои вопросы были краткими и поставленными так, чтобы можно было давать быстрые ответы, потому что слишком велика была опасность, что вмешается Топор.

Конноли признался, что он, в сущности, практически не видел Дорси и был мало осведомлен о его деятельности. Одно он знал и подтвердил: Дорси имел связи с организованной преступностью и поддерживал их способами, которые его полицейское начальство не одобрило бы.

– Были ли вы знакомы с человеком по имени Роджер Кэхилл, также известным под именем Джеффри Стайнз?

– Не был.

Я отпустил Конноли, и Дилан не стал проводить перекрестный допрос. Вместо этого он попросил подойти посовещаться к судье и в ходе совещания снова принялся просить Топора прекратить «эту бесполезную трату времени суда». Поскольку Хоббс не мог нас слышать, я пообещал, что не буду вызывать четверых из семи свидетелей, которых я вызвал на сегодня, и ограничусь еще двумя – агентами Хоббсом и Сподек. Топор принял этот компромисс, и я вызвал Дарена Хоббса на свидетельскую кафедру.