Дэвид Розенфелт - Первая степень

– На дорожку. Это лучшая тренировка, какая только может быть.

– Почему это?

Он вздохнул, удивляясь моему невежеству в области фитнеса.

– Потому что это приближается к условиям реальной жизни. Я хожу в жизни, поэтому хожу и на дорожке.

– Если суть в том, чтобы имитировать то, что делаешь в реальной жизни, почему бы тебе не пойти на тренажер по поеданию булочек?

Он фыркнул.

– Поверь мне, если бы такой был, я бы пошел именно туда.

Мы пришли на дорожку, и вскоре я обнаружил, что самое главное – это приготовления. Приготовления Винса выглядели следующим образом: первым делом он подсоединил стереонаушники к устройствам, позволявшим ему слышать звук с больших плазменных телевизоров. Затем приладил эти наушники так, чтобы они не съехали с его головы, даже если он вдруг действительно решит позаниматься. После этого он отрегулировал дорожку на нужную скорость и подъем, которые точнее всего было бы назвать «медленно и без наклона». Затем он аккуратно повесил свое полотенце на перила – на случай, если он вдруг вспотеет. Думаю, это никак ему не угрожало.

Я настроил свой тренажер на более высокую скорость и более крутой наклон – на нагрузку не слишком высокую, но достаточную для того, чтобы тренировка имела какой-то смысл. Пять минут спустя Винс сошел со своей дорожки, объясняя, что «эта хреновая аэробика, конечно, полезна, но перенапрягаться не стоит». Поскольку я был здесь впервые, я последовал за ним в раздевалку, где мы приняли ванну с гидромассажем, – предполагалось, что она должна унять боль в наших натруженных мышцах.

Хотя Винса нельзя было назвать спортсменом, газетчиком он был что надо. Его самое ценное качество заключалось в том, что он всегда знал всю подноготную любого события в тех кругах, куда имел доступ. Если дело касалось северного Нью-Джерси, он знал, что происходит, кто в этом замешан и у кого будут проблемы.

– Ты когда-нибудь слышал о парне по имени Джеффри Стайнз? – спросил я.

На его лице не отразилось ничего.

– Никогда, – ответил он. – А кто это?

– Да так, один тип, – пожал я плечами.

– Ах, тип? Да неужели? Я и сам догадался, что это не рыба и не теннисная ракетка. Ну, раз уж ты спросил о нем – что это за тип?

Я уже пожалел, что заговорил об этом, но таково мое проклятое любопытство.

– Это закрытая информация, – вздохнул я.

Винс воззрился на меня с сомнением.

– Он твой клиент? Твой клиент, и ты меня спрашиваешь, кто он такой?

– Считай, что я ничего не говорил.

Он кивнул и отдался струям воды, бурлящей вокруг его тучного тела. Но через несколько минут не выдержал:

– Хочешь, чтобы я его проверил?

– Хочу.

– А что мне за это будет? – осведомился он.

– Я не скажу никому, что работа с пультом от телевизора дает большую нагрузку мышцам, чем твои тренировки.

Он с минуту подумал, потом сказал:

– Идет.

Мы вернулись в раздевалку, чтобы принять душ и переодеться. Глядя в зеркала, я не заметил, чтобы похудел хоть на грамм в результате этой тренировки, хотя восемь или даже девять калорий наверняка сжег.

Раздевалка выглядела не менее модно, чем все остальное, – здесь были три или четыре телевизора, расположенных так, что их можно было смотреть из любой точки. Они показывали выпуск местных новостей, и когда я проходил мимо одного из них, до меня донеслось имя Алекса Дорси.

Я поднял голову и увидел ведущего, который сидел за столом в студии и говорил. За его спиной была фотография человека, под которой было написано: «Арестован по подозрению в убийстве Алекса Дорси».

Не знаю, кто был этот парень, но определенно не Джеффри Стайнз.

Когда я приехал в офис, Лори ждала меня там. Она уже знала все о той версии, которую сообщала пресса: когда дело касалось Алекса Дорси, Лори всегда была в курсе.

Арестованный Оскар Гарсия, двадцати семи лет, был пуэрториканским иммигрантом и проживал в Пассайке. Сообщалось, что он пушер, мелкий толкач наркотиков, и его несколько раз арестовывали; хотя до тюрьмы дело не доходило, биография у него, по-видимому, была более чем яркая.

Осведомленность Лори об этих новостях не вызвала у меня удивления, чего не скажешь о ее взволнованности.

– Гарсия не мог этого сделать, Энди, – сказала она. – Я знаю этого парня.

– Правда?

Она кивнула.

– Он мелкий толкач, обретается в Пеннингтон-парке и знакомит детей с радостями кокаина. Я однажды брала его с поличным.

– По радио говорят, что его арестовывали, но всегда отпускали.