Жереми Фель - Волки у дверей

Скотт верил и знал, что рано или поздно ее вылечат и она проснется. Она не могла вернуться к жизни, чтобы исчезнуть таким образом. С самого первого дня он повторял проводившим дознание следователям все, что перед тем рассказал Дуэйну. В соответствии с его свидетельскими показаниями и заключением врачей по поводу сексуального насилия, которому она подвергалась неоднократно, и травм, полученных ею вследствие падения из окна, никаких обвинений в смерти Уолтера Мэри Бет предъявлено не было. Скотт оставил им координаты Дуэйна на случай, если может им снова понадобиться, и вернулся к нему домой немного передохнуть. В тот же вечер на мобильный телефон Мэри Бет, который Скотт забрал из гостиницы вместе с другими вещами матери, позвонил какой-то Луис Кок. Разговор их был долгим, и напоследок Скотт обещал регулярно сообщать ему о состоянии здоровья матери. На другой день он позвонил дяде Стивену в Айдахо.

Стивен приходился старшим братом Марте, и шериф Туин-Фолс, с которым связались из полиции Сан-Франциско, тут же рассказал ему обо всем, что случилось за последние дни. Он здорово разволновался, когда услышал голос Скотта, и сказал, что готов оплатить ему билет на самолет, лишь бы он приехал жить в Бойсе, но Скотт, которому вот-вот должно было исполниться восемнадцать, ответил, что останется в Сан-Франциско, пока его матери не станет лучше.

Потом трубку взял Дуэйн – он обещал ему приглядывать за Скоттом столько времени, сколько будет нужно. В конце концов, понимая, что тут уж и правда ничего не поделаешь, Стивен с Патти попросили племянника только об одном – чтобы он поддерживал с ними связь и хотя бы время от времени навещал на каникулах. Какое-то время Скотт не решался перебрать вещи Мэри Бет, которые он сложил на нижней полке у себя в шкафу, но, в конце концов, его любопытство взяло верх. В чемодане матери лежала в основном одежда, кроме того – несессер, ноутбук с разряженной батареей и роман Донны Тартт «Щегол», а еще – пачка черно-белых фотографий его, Скотта, Уолтера и дома на Хейс-стрит, которые он порвал и сжег в камине, в гостиной.

Открыл он и ее сумочку – там лежали бумажник, ключи от дома в Лафейетте, пачка жевательной резинки, записная книжка с кучей телефонов и флакончик духов, таких же, какими пользовалась мать одной его подружки в Туин-Фолс. Как-то вечером, когда Дуэйн отправился на свидание с девицей, с которой познакомился у общих знакомых, Скотт позвонил Луису и попросил его рассказать что-нибудь о матери: как ей жилось в Лафейетте, какие у нее привычки, чем ей нравилось заниматься в свободное от работы время, – обо всем, что могло бы заполнить ее столь внезапное отсутствие, с которым он никак не мог свыкнуться. Они проговорили целый час, и, когда уже попрощались, Скотт еще долго смотрел на звездное небо, перебирая в голове все, что услышал об этой женщине, спавшей сейчас в нескольких километрах отсюда, – той самой, к которой мало-помалу возвращалась жизнь и которая должна была скоро проснуться.

О своей матери, любившей английские романы XIX века, своей матери, чьим любимым фильмом было «Великолепие в траве» Элии Казана [54] Элиа Казан (1909–2003) – американский театральный и кинорежиссер греческого происхождения, снявший в 1961 году фильм «Великолепие в траве» , своей матери, которая все свободное время возилась с цветами, высаживая их в дальнем конце сада, своей матери, мечтавшей однажды прогуляться по улицам Парижа, своей матери, которая пекла лучшие в Индиане пироги с черникой, своей матери, которую все любили, своей матери, которая была настолько сильна, что просто не могла позволить болезни себя одолеть… Поев, он плюхнулся на кровать и устало посмотрел на коробки, лежавшие стопкой у дальней стены, – в них хранились кое-какие его вещи, которые он еще не успел разобрать. Неделей раньше Дуэйн, воспользовавшись парой-тройкой дней отгулов, свозил его в Айдахо. Первым делом они заглянули к Стивену с Патти – и отобедали у них в такой умиротворенной обстановке, какую Скотт сперва даже не мог себе представить. На другой день Скотт отправился с дядей на кладбище, где похоронили Пола и Марту, а потом они проведали их бывший дом в Туин-Фолс, где после той трагической ночи ничего не изменилось, только теперь дом стоял холодный и безмолвный, и, едва Скотт переступил его порог, у него появилось странное ощущение, что он вернулся в далекое-далекое прошлое и что отныне ему здесь совсем не место.

Оказавшись в своей бывшей комнате, Скотт принялся искать фотокарточку, на которой мать держала его на руках, – когда-то давно он поставил ее себе на полку, – но полицейские, должно быть, изъяли ее и приобщили к следственному делу. Он хорошо помнил тот день, когда Марта отдала ему эту фотографию, – ему тогда было лет десять или одиннадцать, и он уже начал спрашивать, кто его биологическая мать; точно такую же фотографию Мэри Бет хранила у себя, и, как рассказывал Дуэйн, она была у нее еще тогда, когда он и его мать сидели на той самой террасе и потягивали пиво, любуясь окружающей красотой и наслаждаясь погожим днем, который он с тех пор вспоминал постоянно. Если бы только Скотт знал, что им будет отпущено так мало времени, он никогда не отпустил бы ее от себя – и крепко обнял бы впервые в жизни, чтобы сохранить о ней хотя бы воспоминание… Дуэйн заехал за ними вечером на грузовичке, чтобы забрать большую часть его вещей и перевезти все в Сан-Франциско. Загрузив коробки в грузовичок, Скотт забрал с собой и фотографию в рамке, на которой он был изображен вместе с Мартой, – ее сделал Пол, когда они втроем ездили в Большой каньон [55] Большой каньон – знаменитая природная достопримечательность штата Колорадо .