Джон Тренейл - Пути зла

Рамон, несостоявшийся грабитель банка, заговорил первым:

– Давайте поговорим про сестренку Джесси.

У Малыша Билли было хобби: ему нравилось украсть машину и мчаться на бешеной скорости. Кивком он поддержал Рамона. Билл увлекался веселящим газом, который он называл «хиповый балдеж». Но сегодня, похоже, он разумно реагировал на происходящее. Уставившись на Диану, Джесси ожидал ее решения. Наступила долгая пауза. Тобес равнодушно улыбался, разглядывая крышку стола.

– Послушайте, – настаивал Рамон, – нам надо выяснить все это здесь, понятно? Про Джесси и его сестренку. Мы хотим надрать ему задницу. Он ничего не рассказывает про то, что случилось. Все остальные уже раскололись. – Рамон умолк, обведя всех взглядом, и сделал жест рукой, как бы объединяя своих приятелей. Диана, зная, что Джулия все записывает, незаметно подала ей знак: «Прекрати».

– Тобес уже исповедался, верно, Тобес?

Тобес, казалось, слушал вполуха. Облизнув губы, он поднял брови и кивнул. На нем были измазанные синие джинсы и чистая белая, совсем новая рубашка. Контраст в одежде казался преднамеренным. Тобес не отгладил рубашку, но все равно она выглядела дорогой; может, украл? Он был похож на выпускника частной средней школы. Однако это впечатление портило его хилое сложение. Густые, золотистые, почти белокурые волосы юноши вились от природы. Проницательные голубые глаза светились неподкупной честностью. Диане частенько казалось, что ему хотелось бы называть ее «мэм».

– Тобес воровал, это всем известно. Я пытался грабануть банк…

Малыш Билли засмеялся. Остальные присоединились к нему, засмеялась даже Диана. Попытки Рамона ограбить банк могли бы украсить фильм с Бастером Китоном. [1] Китон Бастер (1896–1966) – американский актер-комик.

– А Джесси. Джесси пытался трахнуть свою малолетнюю сестренку.

Первый раз Джесси отреагировал:

– Ты просто задница.

Джесси встал. Судя по реакции ребят, он собирался ударить Рамона. Но Диана была уверена, что он этого не сделает. Джесси направился к двери.

– Куриное дерьмо, иди-ка сюда да исповедуйся, – заорал ему вслед Рамон.

Дверь была заперта. Джесси остановился перед ней в растерянности. Не зная, что предпринять, он обернулся.

– Не нужно мне этого, – тихо сказал он.

Джесси был черным, единственным цветным в группе. Его волосы, как считалось модным в его среде, были выстрижены на макушке. Конечно, эта исповедь была ему необходима. Джесси предпринял неловкую попытку изнасиловать свою четырнадцатилетнюю сестру. Отказавшись от своего намерения в ту самую минуту, когда она закричала, он ударил ее по лицу, выбив ей зуб. Психиатры из судебной клиники настаивали на необходимости поместить Джесси в группу ребят, которым предъявлено обвинение в преступлениях на сексуальной почве. Но Диана была уверена, что Джесси не был насильником и жестокость не являлась чертой его характера. Этот девятнадцатилетний вконец запутавшийся юноша нуждался в окружении ребят, равных себе по положению. Это могло бы вернуть ему чувство самоуважения. То, что Диана поместила его в эту группу, было, конечно, рискованным экспериментом. Но такие решения придавали остроту повседневной работе Дианы Цзян. (Ее любимой кухней была сычуаньская: очень острые блюда с большим количеством чили. [2] Чили – острый соус. )

– Джесси, – обратилась она к нему, – почему бы тебе не сесть? Я хочу задать тебе вопрос.

Он вернулся. Не сразу, но вернулся.

– Почему ты так суров? – спросила Диана. – Ведь никто из ребят не относится к тебе плохо?

Тобес улыбнулся. «Почему?» – подумала она.

– Не хочу говорить об этом, – ответил Джесси.

Рамон стукнул по столу кулаком, разразившись эффектной тирадой на испанском.

Медленно тянулось это утро. Группа проделала множество упражнений, некоторые из них были новыми; в целом Диана была ими довольна: ребята работали активно.

Наконец стрелки часов подползли к десяти. Диана догадалась об этом по выражению глаз Тобеса, который то и дело поглядывал на часы. И вдруг Тобес, наклонившись вперед и дождавшись тишины, сказал сидевшему рядом с ним Джесси:

– Эми любит тебя, Джесси. (Так звали сестру Джесси, ту, которую он пытался изнасиловать.)

– Ты-то откуда знаешь?

– Ты ведь здесь, так? – продолжал Тобес.

– Ну и что?

– Так это благодаря ей. Она могла бы упрятать тебя за решетку. Судья послушался бы ее. Я прав?

Джесси не ответил. Диана вздрогнула от удивления. Тобес, конечно, совершенно прав. Этот юноша умел поставить себя на место другого человека и представить его состояние, мог выстроить причинно-следственный ряд. И сейчас он наконец отказался от роли мелкого ничтожества. В одном он только ошибся: в том, что посмотрел на часы, прежде чем решил высказаться.