Диана села в сверкавшую новизной, ярко-красную машину – «тойоту-кемри». Она неплохо зарабатывала. Приносила доход и написанная ею книга: отчисления с продажи поступали каждые полгода. Кроме того, заработок в университетской больнице, состояние матери… Как тратить все эти деньги? Диана не раз думала об этом. Подруга советовала купить «порше». Это было бы здорово. Несколько ее пациентов ездили на такой машине. «Порше» – олицетворение нарциссизма. У «кемри» неплохая скорость, и, кроме того, Диана чувствовала себя в ней уверенно. На «кемри» можно развернуться в любом месте, а до больницы Святого Иосифа, где она работала, добираться пять миль по извилистой горной дороге. Утром все это выглядело живописно, дорога большей частью шла под уклон, но вечерами… а работала Диана допоздна.
Итак, сегодня она вывела «кемри» из гаража и закрыла двойные двери. Не забыла, что надо позвонить в фирму, которая должна была установить в ее доме сигнализацию. Диана не считала себя трусихой, но родители не воспитали в ней безрассудной храбрости, а дом ее стоял на отшибе. Между домом и дорогой была лужайка, которую подстригал мальчишка с расположенной по соседству фермы. Дождь прекратился, и лучи солнца пробивались сквозь облака, высвечивая глазастые маргаритки и обещая наступление лета. Диана не вспоминала больше Ма-ма…
На дорогу выезжали через ворота, которые часто оставались полуоткрытыми: их створки не совсем ровно были подвешены. Диана остановилась и заглянула в почтовый ящик, чтобы забрать «Парадиз-Бей-Би», но ящик был пуст. Бобби Дел забыл доставить ей газету. Можно пережить, подумала Диана. Почему-то она не могла сердиться на Бобби Дела. Детские психиатры всегда волнуются за таких вот «Бобби», опасаясь, что в один прекрасный день они могут получить срок, например, за убийство.
По другую сторону дороги, чуть ниже шоссе, раскинулась рощица оливковых и ее любимых эвкалиптовых деревьев. За ней простиралось фермерское поле, виднелись сквозь листву кофейно-коричневые пласты только что вспаханной земли. Тонкая струйка дыма поднималась из ложбинки. Куривший стоял спиной к дороге, лица не рассмотреть, но она разглядела джинсы: сливающееся с листвой зеленое поле с черными разводами, похоже на камуфляжные штаны.
Заросли были густыми, листья скрывали человека, но Диана все-таки рассмотрела, что под мышкой у него зажата свернутая газета. Может, «Парадиз-Бей-Би»? В голове мелькнула мысль: а не окликнуть ли его весело: «Привет! Чудесный день!» – но она не решилась. Диана ехала дальше, и сердце ее билось быстрее обычного. Она досадовала на собственную трусость. Надо узнать у Хедди-Мей, думала она, не встречала ли та в последние дни неподалеку незнакомых мужчин.
Еще миля – и она выехала на шоссе № 1. Машин было немного: слишком далеко к югу от Хирст-Касл и на приличном расстоянии к северу от Ломпока. По утрам она обычно ехала с хорошей скоростью. Сегодня, однако, Диана изменила маршрут и остановилась у мистера Чедвика. Мистер Чедвик – владелец магазинчика, торгующего всякой всячиной, в маленьком городке под названием Хартиес. Кроме магазинчика мистера Ч., здесь располагались отделение банка «Уэлз Фарго», магазин охотничьих принадлежностей, серый одноэтажный кинотеатр, пиццерия. Городок с 94 тысячами жителей находился на высоте 115 футов над уровнем моря. Переступив порог магазинчика Чедвика, Диана попала в обстановку охватившей всех паники.
Бобби Дел, мальчик всего четырех футов роста, развозивший почту, привстал на цыпочки, чтобы мистер Ч. лучше услышал его взволнованную речь.
– Послушай, Сэм, отпусти меня! – просил он. – Я здесь теряю доход.
– Лучше потерять доход, чем жизнь. Доброе утро, Диана.
Диане было достаточно беглого взгляда, чтобы понять, насколько расстроен мальчик. Она обняла Бобби и прижала его к себе. Ей хотелось, чтобы он физически ощутил ее доброту и симпатию к нему. Это был всего лишь один из тех приемов, которыми она пользовалась в течение своего рабочего дня в клинике. В этом она разбиралась. Ей хорошо платили. Но она крепко обнимала Бобби еще и потому, что этот мальчонка ей нравился и не в ее характере было оставаться безучастной к чужому страданию.
– В чем дело? – спросила она.
– Сэм не велит мне развозить газеты. – Бобби повернулся к Диане. – Говорит, что это очень опасно.
Сэм Чедвик поймал ее взгляд. Опустив прилавок, он подошел к Диане. Ему было около шестидесяти. Адвокатское лицо украшали круглые очки в серебряной оправе.
Читать дальше