Джеймс Роллинс - Чёрный орден

Пейнтер понял, что ее горячий интерес к бесчеловечным опытам — напускной. Лиза играла в «хорошего и плохого полицейского». Пейнтер — злой и непреклонный, она — отзывчивая и покладистая. Благодаря Лизе он мог задавать безжалостные вопросы. Так проще получать недостающие сведения.

Пейнтер благодарно сжал Лизино колено. Та продолжила игру.

— Вы сказали, что у одного из шестерых младенцев наблюдались кратковременные улучшения. А что с другими пятью?

— Рождались мертвыми. — Анна опустила голову. — Мутации, несовместимые с жизнью, гибель матерей… Смертность была довольно высока.

— Откуда брались подопытные матери? — возмутился Пейнтер. — Что-то мне подсказывает, что они не были добровольцами.

— Не судите строго, мистер Кроу. Вам известен уровень детской смертности в вашей собственной стране? А какая польза от мертвых?

Боже всемогущий, неужели она говорит всерьез?

— Перед нацистами стояла высокая цель, — изрекла Анна. — Они, по крайней мере, думали о будущем.

Пейнтеру хотелось заорать на Анну, но ярость лишила его дара речи. Вместо своего товарища заговорила Лиза. Она нащупала у себя на колене его руку и крепко сжала ее.

— Верно ли я поняла: ученые искали способы дальнейшей настройки Колокола, чтобы свести к нулю побочные эффекты?

— Именно. Однако ко времени окончания войны прогресс все еще был невелик. Существует лишь один рапорт, почти анекдотический, о полном успехе — рождении суперребенка. До него все рожденные под Колоколом имели небольшие изъяны: участки кожи с недостатком пигментации, асимметрия органов, глаза разного цвета… — Анна невольно покосилась на Гюнтера. — И вот родился безупречный младенец. Подробный генетический анализ генома мальчика не выявил изъянов. К сожалению, методика, при помощи которой достигли этого результата, так и осталась неизвестной. Руководитель проекта держал свой последний эксперимент в тайне. Когда мой дед приехал, чтобы эвакуировать Колокол, руководитель проекта уничтожил все личные записи, касавшиеся успешного эксперимента, и унес свою тайну в могилу. А вскоре погиб и ребенок.

— Вследствие побочных эффектов?

— Нет, дочь руководителя проекта вместе с младенцем утопилась.

— Почему?

Анна покачала головой.

— Дед отказывался рассказывать об этом. Как я уже говорила, вся история напоминает поучительную сказку.

— Как звали ученого? — спросил Пейнтер.

— Не помню. Если хотите, можно выяснить.

Пейнтер подумал, что, доберись он сейчас до компьютерной сети «Сигмы», то накопал бы много интересных подробностей об истории дедушки Анны.

— После эвакуации исследования продолжились здесь? — предположила Лиза.

— Да. Несмотря на изоляцию, мы держали руку на пульсе. После войны нацистских ученых разбросало по всему свету, многие осели в засекреченных научных центрах Европы, Советского Союза, Южной Америки, Соединенных Штатов. Они стали нашими глазами и ушами, поставляли нам научную информацию. Некоторые из них сохранили веру в высокую миссию нацизма, прочих приходилось шантажировать.

— Итак, ваши работы не прерывались?

— За последние два десятилетия мы сделали огромный шаг вперед. Родились сверхдети, которые жили дольше. Их растили здесь, как принцев, присвоив им звание Ritter des Sonnekonig — рыцари Короля-солнца. Ведь своим рождением они обязаны проекту «Черное солнце».

— Совершенно в стиле Вагнера, — язвительно хмыкнул Пейнтер.

— Возможно. Мой дед чтил традиции. Однако я хочу, чтобы вы знали: в Гранитшлоссе подопытными становились добровольцы.

— Но был ли их выбор нравственно оправданным? Или просто у вас в Гималаях нашлось под рукой несколько евреев?

Нахмурив брови, Анна оставила его реплику без комментария.

— Несмотря на явный прогресс, рыцарей Короля-солнца продолжало поражать преждевременное старение. Первые симптомы, хоть и значительно менее серьезные, обычно проявлялись уже к двум годам. То есть острая дегенерация приняла форму хронической. А с ростом продолжительности жизни возникли и новые тревожные симптомы: умственное вырождение, паранойя, шизофрения, психоз.

— Последние симптомы напоминают те, что мы видели у монахов буддийского монастыря, — вставила Лиза.

Анна кивнула.

— Все зависит от силы и длительности излучения Колокола. Дети, подвергнутые дозированному воздействию квантовой радиации в материнской утробе, демонстрируют первичное улучшение состояния здоровья, с течением жизни переходящее в хроническую дегенерацию. Взрослые люди, такие как Пейнтер и я, получив умеренные дозы неконтролируемой радиации, поражены более острой формой той же самой дегенерации, то есть более ускоренному разрушению. А вот монахи, испытавшие на себе воздействие высокого уровня радиации, немедленно впали в состояние психоза.