Бентли Литтл - Письма, несущие смерть

Конечно же следующее письмо я получил ровно через неделю.

И стало ясно, что Киоко отсылает письма так, чтобы они приходили в субботу — точно как я инструктировал ее в детстве.

К счастью, я всегда проверял почту раньше Викки. Я отнес конверт в свой кабинет и, слава богу, сообразил запереть дверь.

Дорогой Джейсон!

Привет! Я не говорю тебе в прошлый раз, потому что очень смущена, но все эти годы я никогда не перестаю думать о тебе. Ты помнишь мою фотографию, где я голая? Я помню! Если хочешь, я пришлю тебе еще одну. Не мог бы и ты прислать мне такую же? Я все время думаю об этом. Я до сих пор не замужем. Я храню себя для тебя. Скучаешь ли ты по мне? Любишь ли еще меня? Хочешь ли меня? Ответь мне, пожалуйста. Я хочу знать.

С любовью,

Твоя навсегда, Киоко

Я не ответил ей на первое письмо, не ответил и на этот раз. Однако через неделю пришло очередное послание, еще более откровенное. Киоко описывала, как — в ее фантазиях — я связываю и насилую ее. Жестоко. В задницу. Она также сообщила, что работает в транснациональной компании и планирует переехать в США, и не могли бы мы встретиться?

На этот раз я ответил. Я прямо написал, что женат, что у меня есть сын, что я люблю свою жену и не собираюсь ей изменять. Хотя мы переписывались в детстве, сейчас мы совершенно не знаем друг друга, у каждого из нас собственная жизнь и мы не должны переписываться. Пусть наша переписка останется милым детским воспоминанием.

Отсылая на следующий день письмо, я чувствовал себя сильным и благородным.

Правда, письма Киоко я сохранил.

И те, что пришли позже.

Сам не знаю почему.

Тем летом Эрик неделю гостил у родителей Викки в Финиксе. Из-за напряженного рабочего графика мы не могли навещать их так часто, как хотелось бы Викки, и она старалась, чтобы каждое лето Эрик хоть немного времени проводил с бабушкой и дедушкой. Мы воспользовались шансом вдохнуть новую жизнь в наши отношения, занимались сексом спонтанно, как прежде, до рождения сына.

И секс был великолепным.

Правда, я скучал по Эрику. Ведь это я работал дома, это я заботился о нем целыми днями, присматривал за ним, когда Викки уезжала в свой офис, и я все время ловил себя на том, что без сына чувствую себя неуютно. Я давно дал себе клятву, что буду лучшим мужем и отцом, чем мой папаша, и я сдержал свое слово. Я не просто проводил с Эриком больше времени, чем мой отец со мной, мне очень нравилось быть с ним.

Правда, иногда я писал письма от руки, когда Эрик бегал вокруг, или печатал письма на компьютере, когда он спал. Большую часть своей работы я выполнял по ночам, а дни посвящал Эрику: читал ему, играл с ним, водил его гулять. Нас часто видели в магазинах старых пластинок и в благотворительных лавках округа Ориндж. Эрик рос не на передачах Диснея или «Улица Сезам», а на «Битлз» и «Погз», Майлзе Дэвисе и Мередит Монк и конечно же Дэниеле Ленце. Мы вместе слушали Хэнка Уильямса Джуниора. Да, Хэнка Джуниора. Я с большим опозданием подхватил увлечение Роберта музыкой кантри и быстро заполнял пробелы в своей коллекции, разыскивая в магазинах Армии спасения и Доброй воли альбомы Чарли Дэниэлза, Долли Партон и Moe and Joe.

Я часто задавался вопросом, что случилось с Робертом, и с Эдсоном, и с Фрэнком. И с Полом. Я подумывал разыскать их в Интернете и послать им сообщения по электронной почте, но что-то меня удерживало. Мое прошлое осталось в прошлом, и как-то легче было жить настоящим.

По-моему, у каждого человека наступает такой период, когда жизнь начинает казаться тоскливой, когда цепляешься за одну из «живи настоящим» философий, потому что оглядываться назад на все упущенные возможности слишком болезненно, а менять что-то нет ни сил, ни времени. Я еще не дошел до этой точки, но скучал по тем временам, когда был двадцатилетним, скучал по свободе и открывавшимся перспективам. Я любил свою семью и был счастлив, но ясно видел свою дорогу, а мне это не нравилось. Я был счастлив, когда не знал, что готовит мне будущее. Вероятно, именно поэтому я продолжал читать письма Киоко.

А потом…

А потом я попался.

И моя жизнь взорвалась.

Вот как это случилось.

Мы с Викки собирались вместе пообедать в кубинском ресторанчике в старом районе Оринджа, поскольку у нее случайно освободилась вторая половина дня. Викки хотела побродить по антикварным лавкам, а я — покопаться в грудах старых пластинок в благотворительных магазинах.

По роду работы мне изредка приходилось консультироваться с программистом, и вот накануне мне сообщили об очередной встрече. Это внесло изменения в наши планы. Я предложил Викки ехать без меня, а я, если получится, подхвачу ее и отвезу домой.